Кирпич. Облицовка камнем. Мокрый фасад. Фасадные панели. Дизайн и декор

Повесть о Савве Грудцыне

Повесть о Савве Грудцыне

"Повесть о Савве Грудцыне" написана в 70-х годах XVII в. В произведении отразились исторические события первой половины столетия и многие бытовые черты того времени. Однако это второстепенные, сопутствующие детали повествования. В центре произведения, как и в "Повести о Горе-Злочастии", - судьба молодого человека. Подобно молодцу из "Горя-Злочастия", Савва Грудцын, по молодости и неопытности попавший в зависимость от враждебной потусторонней силы, находит спасение в монастыре.

В "Повести" многие оценки и авторские трактовки различных ситуаций носят традиционный характер, отступления героя от принятых норм поведения, его любовная страсть, его забвение долга перед родителями объясняются дьявольским искушением, но вместе с тем произведение это впервые в древнерусской литературе развивает романическую тему повествования с отражением живых человеческих чувств. Характерно, например, что герой, охваченный любовной тоской, ищет утешение в общении с природой; страсть, охватившая Савву, вызвана "приворотным зельем", но переживания героя описаны автором сочувственно и жизненно. В "Повести" своеобразно переплетаются сказочные похождения Саввы с историческими событиями, в которых участвуют реальные исторические лица. Примечательно в этом отношении то, что и сам герой произведения носит имя известного в XVII в. богатого купеческого рода Грудцыных-Усовых. Сочетание в "Повести" романической темы с подробными описаниями быта и нравов Руси XVII в. дало основание ряду исследователей видеть в этом произведении опыт создания первого русского романа.

Текст печатается по изданию: Изборник. С. 609-625.

ПОВЕСТЬ О САВВЕ ГРУДЦЫНЕ

Повесть зело пречудна и удивлению достойна,

иже содеяшася во граде Казани

некоего купца Фомы Грудцына о сыне его Савве

В лето от сотворения миру 7114 (1606) бысть во граде Велицем Устюзе1 некто купец, муж славен и богат зело, именем и прослытием Фома Грудцын-Усовых. Видев бо гонение и мятеж велик на христианы в Российском государстве и во многих градех, абие2 оставляет великий град Устюг и переселяется в понизовный славный царственный град Казань, зане в понизовых градех не бысть злочастивыя литвы.

И живяше той Фома з женою своею во граде Казани даже до лет благочестиваго великаго государя царя и великаго князя Михаила Феодеровичя3 всея России. Имея же у себя той Фома сына единородна, именем Савву, двоенадесятолетна возрастом4. Обычай же имея той Фома куплю деяти, отъезжая вниз Волгою рекою, овогда5 к Соли Камской, овогда в Астрахань, а иногда же за Хвалынское6 море в Шахову область7 отъезжая, куплю творяще. Тому же и сына своего Савву поучяще и неленостно таковому делу прилежати повелеваше, дабы по смерти его наследник был имению его.

По некоем же времени восхоте той Фома отплыти на куплю в Шахову область и обычныя струги с таваром к плаванию устроившу, сыну же своему, устроив суды со обычными тавары, повелевает плыти к Соли Камской и тако купеческому делу со всяким опасением прилежати повелеваше. И абие обычное целование подаде жене и сыну своему, пути касается.

Малы же дни помедлив, и сын его на устроенных8 судех по повелению отца своего к Соли Камской плавание творити начинает. Достигшу же ему усолскаго града Орла9, абие приставает ко брегу и по повелению отца своего у некоего нарочита человека в гостиннице обитати приставает. Гостинник10 же той и жена его, помня любовь и милость отца его, немало прилежание и всяко благодеяние творяху ему и яко о сыне своем всяко попечение имеяху о нем. Он же пребысть в гостиннице оной немало время.

В том же граде Орле бысть некто мещанин града того, именем и прослытием Важен Второй, уже бо престаревся в летех и знаем бяше во многих градех благондравнаго ради жития его, понеже и богат бе зело и попремногу знаем и дружен бе Саввину отцу Фоме Грудцыну. Уведев11 же Бажен Второй, яко ис Казани Фомы Грудцына сын его во граде их обретается, и помыслив в себе, яко "отец его со мною многу любовь и дружбу имеяше, аз же ныне презрех его, но убо возму его в дом мой, да обитает у мене и питается со мною от трапезы моея".

И сия помыслив, усмотря некогда того Савву путем грядуща и, призвав его, начят глаголати: "Друже Савво! или не веси12 яко отец твой со мною многу любовь имат, ты же почто презрел еси мене и не пристал еси в дому моем обитати? Ныне убо не преслушай мене, прииди и обитай в дому моем, да питаемся от общия трапезы моея. Аз убо за любовь отца твоего вселюбезно яко сына приемлю тя". Савва же, слышав таковыя от мужа глаголы, велми рад бысть, яко от такаваго славна мужа прият хощет быти, и низко поклонение творит пред ним. Немедленно от гостинника онаго отходит в дом мужа того Бажена Втораго и живяше во всяком благоденствии, радуяся. Той же Важен Второй стар сый и имея у себе жену, третиим браком новоприведенную, девою пояту сущу. Ненавидяй же добра роду человечю супостат диавол, видя мужа того добродетелное житие и хотя возмутити дом его, абие уязвляет жену его на юношу онаго к скверному смешению блуда и непрестанно уловляше юношу онаго льстивыми словесы к падению блудному: весть бо женское естество уловляти умы младых к любодеянию. И тако той Савва лестию жены тоя, паче же рещи13, от зависти диаволи запят14 бысть, падеся в сеть любодеяния з женою оною ненасытно творяше блуд и безвременно во оном скверном деле пребываше с нею, ниже бо воскресения день, ниже празники помняще, но забывше страх Божий и чяс смертный, всегда бо в кале блуда яко свиния валяющеся и в таком во ненасытном блужении многое время яко скот пребывая.

Некогда же приспевшу празднику Вознесения Господа нашего Иисуса Христа, в навечерий15 же праздника Бажен Второй, поим с собою юношу онаго Савву, поидоша до святыя церкви к вечернему пению и по отпущении вечерни паки приидоша в дом свой, и по обычной вечери возлегоша кождой на ложе своем, благодаряще Бога. Внегда же боголюбивый оный муж Бажен Второй заспав крепко, жена же его, диаволом подстрекаема востав тайно с ложа своего и пришед к постели юноши онаго и возбудив его, понуждаше к скверному смешению блудному. Он же, аще и млад сый, но яко некоею стрелою страха Божия уязвлен бысть, убояся суда Божия, помышляше в себе: "Како в таковый господственный день таковое скаредное дело сотворити имам?" И сия помысли, начяте клятвою отрицатися от нея, глаголя, яко "не хощу всеконечно погубити душу свою и в таковый превеликий праздьник осквернити тело мое". Она же, ненасытно распалаема похотию блуда, неослабно нудяше его ово ласканием, ово же и прещещением16 неким угрожая ему, дабы исполнил желание ея, и много труждшися, увещавая его, но никако же возможе приклонити его к воли своей: божественная бо некая сила помагаше ему. Видев же лукавая та жена, яко не возможе привлещи юношу к воли своей, абие зелною яростию на юношу распалися яко лютая змия, возстенав, отиде от ложа его, помышляше волшебными зелий опоити его и неотложно злое свое намерение совершити хотя. И елико замыслив, сия и сотвори.

Внегда же начяше клепати17 ко утреннему пению, боголюбивый же он муж Бажен Второй, скоро востав от ложа своего возбудив же и юношу онаго Савву, поидоша на славословие Божие ко утренни и отслушавше со вниманием и страхом Божиим и приидоша в дом свой. И егда же приспе время божественныя литоргии, поидоша паки с радостию до святыя церкви на славословие Божие. Проклятая же оная жена тщателно устрояше на юношу волшебное зелие и, яко змия, хотяще яд свой изблевати на него. По отпущении же божественныя литоргии Бажен Второй и Савва изыдоша из церкви, хотяще итти в дом свой. Воевода же града того пригласив онаго мужа Бажена Втораго, да обедует с ним, вопросив же и о юноши оном, чей сын и откуду. Он же поведает ему, яко из Казани Фомы Грудцына сын. Воевода же приглашает и юношу онаго в дом свой, зане добре знающе отца его. Они же бывше в дому его и по обычяю общия трапезы причастившеся, с радостью возвратившеся в дом свой.

Бажен же Второй повеле принести от вина мало, да испиют в доме своем чести ради господственнаго онаго праздника, ничто же бо сведый18 лукаваго умышления жены своея. Она же, яко ехидна злая, скрывает злобу в сердце своем и подпадает лестию к юноши оному. Принесенну же бывшу вину, наливает абие чашу и подносит мужу своему. Он же и пив благодаря Бога. И потом наливает, сама испив. И абие наливает отравнаго онаго уготованнаго зелия и подносит юноши оному Савве. Он же испив нимало помыслив, ниже убоявся жены оныя, чаяше, яко же никоего же зла мыслит на него, и без всякаго размышления выпивает лютое оно зелие. И се начят яко некий огнь горети в сердцы его. Он же помышляя, глаголя в себя, яко "много различных питей в дому отца моего и никогда же таковаго пития испих, яко же ныне". И егда же испив онаго, начят сердцем тужити и скорбети по жене оной. Она же, яко лютая львица, яростно поглядаше на него и нимало приветство являше к нему. Он же сокрушашеся, тужаше по ней. Она же начят мужу своему на юношу онаго клеветати и нелепая словеса глаголати и повелевше изгнати из дому своего. Богобоязливый же он муж, аще и желея в сердцы своем по юноши, обаче же уловлен бысть женскою лестию, повелевает юноши изыти из дому своего, сказуя ему вины некия. Юноша же той с великою жалостию и тугою сердца отходит из дому его, тужа и сетуя о лукавой жене оной.

Молодец, пытающийся отступить от заветов благочестивой ста­рины и платящийся за это пострижением в монахи, фигурирует и в другом произведении, дошедшем до нас в большом количестве списков, начиная с XVIII в. В одном из этих списков оно озаглав­лено: «Повесть зело предивна бысть в древние времена и лета, гра­да Великого Устюга купца Фомы Грудцына, о сыне его Савве, ка­ко он даде на себя дияволу рукописание и како избавлен бысть ми­лосердием пресвятыя богородицы Казанския». В другом списке оглавление такое: «Повесть зело пречюдна и удивлению достойна, иже бысть грех ради наших гонение Российского государства на Христианы от безбожного еретика Гришки Отрепьева ростриги, иже содеяся во граде Казани некоего купца Фомы Грудиына, о сы­не его Савве».

Савва Грудцын - сын благочестивых и степенных родителей. Отец его, богатый купец Фома Грудцын, как сказано в повести, в 1606 г., из-за событий «Смутного времени», переселился из Устюга d Казань, откуда по торговым делам разъезжал по разным местам вниз по Волге, заезжая даже в Персию. Сына своего он с малых лет также приучал к занятию торговлей. Через некоторое время, отправляясь в Персию, Фома велел Савве с торговыми су­дами плыть к Соли-Камской. Дойдя до усольского города Орла, Савва остановился в гостинице, содержавшейся хорошим знакомым Фомы. В том же городе жил некий престарелый богатый человек по фамилии Важен второй, друг отца Саввы, женатый третьим бра­ком на молодой женщине. Узнав о том, что Савва живёт в Орле, он, по любви своей к его отцу, настоял на том, чтобы юноша пересе­лился к нему в дом. Савва охотно принимает это предложение и жи­вёт у Бажена в полном благоденствии. Но «ненавистник добра» дьявол возбуждает в жене Бажена похотливое чувство к юноше: «весть бо женское естество уловляти умы младых к любодеянию». Савва поддаётся соблазну и предаётся ненасытному блуду, не помня ни воскресных дней, ни праздников. Однако накануне праздника вознесения, как бы уязвлённый «некоею стрелою страха божия», Савва отказался от близости с женой Бажена, несмотря на все её настойчивые понуждения. Распалившись после этого сильным гне­вом на юношу, женщина замыслила опоить его волшебным зельем. И как замыслила, так и сделала. Испив зелье, Савва «начат серд­цем тужити и скорбети по жене оной»; она же, притворившись со­вершенно равнодушной к нему, оклеветала его перед мужем, кото­рый после этого, хоть и с сожалением, отказывает ему от дома. Савва возвращается в гостиницу и неутешно скорбит, так что «на­чат от великаго тужения красота лица его увядати и плоть его истончевати». Хозяин гостиницы, принимающий большое участие в Савве и не знающий причины его горя, узнаёт о ней от некоего волхва.

Однажды в полдень, выйдя за город, чтобы на прогулке от­влечься от своей печали, Савва подумал о том, что если бы какой-либо человек или даже сам дьявол вернул ему утраченную любовь, он послужил бы дьяволу. Как раз в это время он услышал сзади себя зовущий его голос и, когда оглянулся, увидел быстро нагоняв­шего его юношу, точнее сказать - дьявола, «иже непрестанно ры­щет, ища погубити души человеческий». Назвав себя родственником Саввы, принадлежащим также к роду Грудцыных-Усовых, он предложил ему считать его другом и братом и во всём полагаться на его помощь. Савва обрадовался нежданному родственнику, но не пустился с ним в откровенности о причине своей скорби, и тогда бес сам сказал, что причина эта ему известна: к нему охладела жена Бажена. В ответ на обещание Саввы щедро одарить своего род­ственника, если он поможет ему опять завладеть сердцем жены Ба­жена, бес говорит, что отец его безмерно богаче отца Саввы, и по­тому богатство ему не нужно; за услугу он требует лишь «рукопи­сание малое некое». Не подозревая худа и не смысля как следует в письме, Савва, не задумываясь, пишет на хартии «рукописание», не догадываясь, что этим он отрекается от Христа и предаётся в услужение дьяволу. Указав, где можно с Саввой встретиться, бес велит ему отправиться к Бажену, который вновь радостно прини­мает его в свой дом. Любовные отношения юноши с женой Бажена возобновляются, и слух о распутном поведении сына доходит в Ка­зань до матери Саввы, дважды посылающей ему укорительные письма, заклиная его вернуться домой, но Саова принимает письма матери с насмешкой и не обращает на них никакого внимания, по-прежнему предаваясь разврату.

Спустя некоторое время бес уходит с Саввой за город и, объ­явив ему, что он не родич Саввы, а царский сын, ведёт его на не­кий холм и показывает ему оттуда великолепный город в царстве своего отца. Приведённый к престолу, на котором восседал во всём великолепии «князь тьмы», Савва, по предложению беса, покло­нился самому дьяволу и вручил ему «рукописание», и на этот раз не подозревая, с кем он имеет дело. Вернувшись из царства сата­ны, он продолжает свою беспутную жизнь.

Между тем из Персии возвращается отец Саввы Фома и, узнав от жены о поведении сына, шлёт ему письмо с уговорами вернуть­ся в Казань, но так как Савва так же пренебрегает этим письмом, как и письмом матери, отец сам решает отправиться в Орёл, чтобы увезти оттуда сына; бес же, узнав о намерении Фомы, предлагает Савве прогуляться по другим городам, на что Савва охотно согла­шается. В одну ночь бес с Саввой прибывают в город Козьмодемь-янск на Волге, на расстоянии 840 вёрст от Орла, затем, пожив немного в этом городе, также в течение ночи они достигают села Павлова Перевоза на Оке. Там повстречался Савве некий святой старец, одетый в рубище, который, оплакивая его погибель, сообщил ему, что спутник его - бес и что Савва предался дьяволу. Но бес с зубовным скрежетом отозвал Савву и, убеждениями и угрозами заставив его пренебречь словами старца, отправился с ним в город Шую; отец же Саввы после тщетных поисков сына в Орле в вели­кой скорби вернулся в Казань, где через некоторое время умер.

В то время царь Михаил Фёдорович решил послать своё войско под Смоленск, против польского короля. В Шуе происходил набор солдат. Савва, по совету беса, поступает на военную службу и с его же помощью необыкновенно преуспевает в военном деле. Прибыв в Москву, Савва своими воинскими талантами снискивает себе всеобщее расположение и становится известен самому царю и его приближённым. Поселяется он на Сретенке, в Земляном городе, в доме стрелецкого сотника Якова Шилова, оказывающего, как и его жена, большое внимание Савве. Однажды Савва с бесом в одну ночь добираются до Смоленска, в течение трёх дней высматривают там неприятельские укрепления и затем, открывшись полякам, убегают по направлению к Днепру. Вода расступается перед ними, и они проходят через реку посуху, а поляки безрезультатно пре­следуют их. Вскоре Савва и бес вновь, уже вместе с московскими полками под командованием боярина Шеина, отправляются под Смоленск, где Савва трижды вступает в единоборство с тремя польскими исполинами, которых побеждает; потом всюду, где он появляется с бесом на подмогу русским войскам, поляки обра­щаются с огромными потерями в бегство. Все эти эпизоды описаны близко к народно-поэтическому стилю. Изменник Шеин, каким его изображает повесть, очень опечален успехами Саввы и всякими угрозами заставляет его покинуть Смоленск и вернуться в Москву, в дом сотника Шилова.

Повесть после этого близится к развязке. Савва тяжело забо­левает и по настоянию жены Шилова зовёт к себе для исповеди священника. Во время исповеди является в комнату, где лежал больной, толпа бесов во главе с «братом» Саввы, представшим те­перь перед ним не в человеческом облике, как было до этого, а в своём бесовском, «зверонравном» обличий. Скрежеща зубами и показывая Савве «рукописание», он угрожает ему жестокой рас­правой. Исповедь всё же была доведена до конца, но после этого бес стал немилосердно мучить Савву. О нечеловеческих страданиях своего постояльца Шилов доводит до сведения царя, который ве­лит приставить к Савве двух караульщиков, чтобы он, обезумев от страданий, не бросился в огонь или в воду, и сам повседневно по­сылает ему пищу.

И вот однажды, заснув после необычайных бесовских мучений, Савва во сне, как наяву, взмолился богородице о помощи, обещая исполнить то, что он ей пообещает. Проснувшись, он рассказал сот­нику Шилову, что видел пришедшую к его одру «жену светолепну и неизреченною светлостию сияющу» и с ней двух мужей, украшен­ных сединами. Савва догадывается, что это были богородица вме­сте с Иоанном Богословом и митрополитом московским Петром. Богородица обещала Савве исцеление от болезни, если он примет монашеский сан, и велела ему явиться в Казанский собор, что на площади в Москве у Ветошного ряда, в день праздника Казанской её иконы, и тогда перед всем народом совершится над ним чудо.

О видении Саввы сообщают царю, который велит в день празд­ника иконы богородицы Казанской принести больного к Казан­скому собору. Туда является и сам царь. Во время пения херувим- * ской песни был голос свыше, как гром, повелевавший Савве войти внутрь церкви и обещавший ему выздоровление. И тотчас упало сверху церкви «богоотметное оное писание савино», всё заглажен­ное, как бы никогда не написанное, а Савва вскочил с ковра, как будто вовсе не болел, поспешил в церковь и возблагодарил богоро­дицу за спасение. Раздав всё своё имение нищим, он пошёл после этого в Чудов монастырь, принял там монашество и жил до смерти в посте и непрестанных молитвах.

По своему стилю повесть о Савве Грудцыне представляет свое­образное совмещение элементов старой повествовательной, в част­ности житийной, традиции с элементами литературной новизны. Основной смысл повести - спасение грешника молитвой и покая­нием. По традиции зачинщик всяческого зла и здесь - дьявол, побеждаемый вмешательством божественной силы. Поведение впав­шего в грех человека - не столько следствие его природных инди­видуальных качеств, сколько результат воздействия на него посто­ронних сил - злых или добрых. Личная инициатива героя отсут­ствует; она всецело подчинена посторонним, вне его находящимся стихиям. Даже самый акт «рукописания», исстари ещё в качестве мотива использованный апокрифической литературой, является не сознательным действием Саввы, а лишь чисто механическим поступ­ком, потому что юноша не догадывается о последствиях, какие про­истекут от этого «рукописания», а тот, что оказался бесом, вплоть до самой болезни Саввы является ему в человеческом образе, очень ловко маскируя свою бесовскую сущность. Женщина в нашей пове­сти фигурирует как орудие дьявола,- именно она, подталкиваемая бесом, вводит в соблазн неопытного юношу и потом не знает меры своему бесстыдству и разнузданности. Если у Саввы ещё звучит голос религиозной совести, удерживающий его от распутства нака­нуне большого праздника, то у жены Бажена не осталось ничего святого, чему она могла бы принести в жертву свою неуёмную страсть. Самая любовь, её приливы и отливы регулируются в по­вести не внутренними побуждениями любовников, а волшебным зельем или содействием беса. В связи со всем этим психологический элемент тут так же слаб, как и в большинстве житийных и повест­вовательных произведнии старой русской литературы.

И вместе с тем в нашей повести явно дают себя знать те ростки нового стиля, которые мы отчасти отмечали уже в житии Юлиании Лазаревской. Наряду с элементами фантастики и легенды, сказы­вающимися и во взаимоотношениях Саввы с бесовской силой, и в различных сверхъестественных похождениях и удачах Саввы, и в описании царства сатаны, и, наконец, в чудесном исцелении грешника и освобождении его от власти дьявола, здесь налицо стремление со всеми подробностями, хотя и с некоторыми фактиче­скими ошибками, передать реальные черты эпохи, вплоть до вве­дения в повествование действительных исторических личностей - царя Михаила Фёдоровича, бояр Шеина и Семёна Стрешнева, стольника Воронцова, стрелецкого сотника Якова Шилова, а так­же реальных географических местностей и даже улиц. Самый род Грудцыных-Усовых не вымышлен, а существовал в действительно­сти: эту фамилию в XVII в. носили несколько богатых представи­телей купеческого рода, живших в Великом Устюге и в Москве. Далее - целый ряд бытовых и исторических подробностей, отме­ченных повестью, находит себе почти точное соответствие в той исторической обстановке, в которой развёртывается действие пове­сти. Повесть представляет большой интерес как первая попытка в русской литературе изобразить жизнь частного человека на ши­роком фоне исторических событий, в реальной исторической обста­новке. Эпоха, в ней отражённая, определяется прежде всего факта­ми, указанными в самом изложении. Фома Грудцын переселяется из Великого Устюга в Казань в 1606 г. Смоленская война, в кото­рой участвует Савва вместе с полками боярина Шеипа, происходи­ла в 1632-1634 гг. Таким образом, повесть захватывает события приблизительно первой трети XVII в. Мотивом чудесной помощи богородицы, уничтожающей «рукописание», а также красочной де­монологической фантастикой и подчёркнутым изображением за­претной любовной страсти и её перипетий (чего не знала предшествующая русская литература) она сближается скорее всего с таким своего рода вариантом переводного католического сборника нравоучительных повестей и рассказов «Великое Зерцало», как «Звезда Пресветлая», переведённая на русский язык в 1668 г. Впрочем, мотив продажи души дьяволу для любовной удачи с по­следующим избавлением от власти злой силы с помощью силы доб­рой, небесной, лёгший в основу народных преданий о докторе Фаус-ге, присутствует в ряде произведений средневековой литературы, в частности в популярном у нас византийском сказании о Евладии («Чудо святого Василия Кесарийского архиепископа о прельщен­ном отроце»). Точки соприкосновения с нашей повестью мы най­дём и в таких известных тогда па Руси византийских произведени­ях, как сказания о Протерии и Феофиле, а также в многочисленных русских сказаниях о «чудотворных» богородичных иконах.

В повести в основном выдержан традиционный славяно-русский f язык с присущими ему архаизмами, но вместе с тем в ней встре­чаются новые лексические образования («экзерциция», «команда», «воинский артикул»), вошедшие в русский язык в самом конце XVII и в начале XVIII в., но, возможно, присущие не оригиналу повести, а позднейшим её спискам; само же её возникновение ско­рее всего следует датировать в пределах второй половины XVII в. Судя по общему благочестивому тону повести и по финалу, авто­ром её было лицо духовное, быть может, принадлежавшее к причту московского Казанского собора и потому заинтересованное попол­нением чудес от Казанской иконы богородицы ". За принадлеж­ность повести церковнику говорит и присутствие в ней авторских замечаний в духе обычной церковной морали. Хорошее знание автором купеческого быта нисколько, разумеется, не противоречит этому нашему предположению, так как духовное лицо, как и всякое другое, могло иметь достаточные сведения об этом быте 2 .

Подготовка текста и комментарии А. М. Панченко.

ПОВЕСТЬ О САВВЕ ГРУДЦЫНЕ

«Повесть о Савве Грудцыне» возникла, видимо, в конце XVII или в начале XVIII в. По своему консервативно-охранительному характеру она сходна с «Повестью о Горе и Злочастии».

Текст печатается по изданию: Скрипиль М. О. Повесть о Савве Грудцыне. Тексты // Труды Отдела древнерусской литературы Института литературы АН СССР. М; Л., 1947. Т. V.

ПОВЕСТЬ ЗЕЛО ПРЕДИВНА И ИСТИННА, ЯЖЕ БЫСТЬ ВО ДНИ СИЯ,
КАКО ЧЕЛОВЕКОЛЮБИВЫЙ БОГ ЯВЛЯЕТ ЧЕЛОВЕКОЛЮБИЕ СВОЕ
НАД НАРОДОМ ХРИСТИАНСКИМ

Хощу убо вам, братие, поведати повесть сию предивную, страха и ужаса исполнену и неизреченнаго удивления достойну, како человеколюбивый Бог долготерпелив, ожидая обращения нашего, и неизреченными своими судбами приводит ко спасению.

Бысть убо во дни наша в лето 7114 году (в 1605 - 1606 г.), егда за умножение грехов наших попусти Бог на Московское государство богомерскаго отступника и еретика Гришку растригу Отрепьева похитити престол Российскаго государства разбойнически, а не царски. Тогда по всему Российскому государству умножися злочестивая литва и многия пакости и разорения народом российским на Москве и по градом творяху. И от того литовского разорения многия домы своя оставляху и из града во град бегаху.

В то же время во граде Велицем Устюге бысть некто житель града того именем Фома прозванием нарицаемый Грудцын Усов, их же род и доднесь во граде том влечется. Той убо Фома Грудцын, видя в России великое нестроение и нестерпимыя пакости от нечестивых ляхов и не хотя жити, оставляет великий град Устюг и дом свой и преселяется з женою своею в понизовый царственный град Казань, зане 1 не бысть в понизовых градех злочестивыя литвы. И живяше той Фома с женою своею во граде Казани даже до лет благочестиваго и великаго государя царя и великаго князя Михаила Феодоровича всея России самодержца.

Имея же у себя той купец единороднаго сына своего именем Савву 12 лет возрастом. Обычай же имеяше той Фома куплю деяти, отъезжая вниз Волгою рекою иногда к Соли Камской, иногда во град Астрахань, а иногда за Хвалынское море в Шахову область отъезжая, куплю творяше. Тому же и сына своего Савву поучаше и неленостно таковому делу прилежати повелеваше, дабы посмерти его наследник был имению его.

По некоем же времени восхоте той Фома отплыти на куплю в Шахову область и обычные струги с товары к плаванию устроиша. Тако ж и сыну своему, устроив суды со обычными товары, к Соли Камской повелевает плыти и тамо купеческому делу со всяким опасением прилежати повелеваше. И потом обычное 2 целование подаде жене и сыну своему, пути касается. Малые же дни помедлив, и сын его Савва на устроенных судах по повелению отца своего к Соли Камской плавание творити начинает.

Достигшу же ему Усолскаго града Орла, абие 3 пристает ко брегу и по повелению отца своего у некоего нарочитаго 4 человека в гостиннице обитати пристал. Гостинник же той и жена его, помня любовь и милость отца его, немалое прилежание и всякое благодарение творяху ему и яко о сыне своем всякое попечение имеяше о нем. Он же пребысть в гостиннице той немалое время.

В том же граде Орле некто бысть мещанин града того именем и прослытием Бажен Вторый, уже престаревся в летех и знаем бяше во многих градех благонравнаго ради жития его, понеже и богат бе зело и попремногу знаем и дружен бе Саввину отцу Фоме Грудцыну. Уведав же Важен Вторый, яко ис Казани Фомы Грудцына сын его во граде их обретается, и помыслив в себе, яко "отец его со мною многую любовь и дружбу имеяше, аз же ныне презрех 5 сына его, но убо возму его в дом мой, да обитает у меня и питаетца со мною от трапезы моея".

И сия помыслив, усмотря некогда того Савву путем идуща и, призвав его, начат глаголати: "Друже мой Савво, или не веси 6 , яко отец твой со мною многую любовь и дружбу имать, ты же почто презрел еси мене и не пристал еси в дому моем обитати? Ныне убо не преслушай мене, прииди и обитай в дому моем, да питаемся от общия трапезы моея. Аз убо за любовь отца твоего вселюбезно яко сына приемлю тя". Савва же, слышав таковые от мужа глаголы, велми рад бысть, яко от таковаго славнаго мужа прият хощет быти, и ниско поклонение творит пред ним. И немедленно от гостинника онаго отходит в дом мужа того Бажена Втораго и живяше во всяком благоденствии, радуяся.

Той же Бажен Вторый стар бысть, имея у себя жену, третиим браком новоприведенну, девою пояту сущу. Ненавидя же добра роду человеческаго супостат диавол, видя мужа того добродетельное житие и хотя возмутити 7 дом его, абие уязвляет 8 жену его на юношу онаго к скверному смешению блуда и непрестанно уловляше юношу онаго лстивыми 9 словесы к падению блудному. Весть бо женское естество уловляти умы младых к любодеянию. И тако той Савва лестию жены тоя, паче же рещи от зависти диавола, запят 10 бысть, паде 11 в сеть любодеяния с женою оною и ненасытно творяше блуд и безвременно 12 во оном скверном деле пребывая с нею, ниже воскресения день, ниже праздники помняше, но забывши страх божий и час смертный, всегда бо в кале блуда яко свиния валяюшеся и в таковом ненасытном блужении многое время яко скот пребывая.

И некогда же приспевшу празднику Вознесения Господа Бога и спаса нашего Иисуса Христа, в навечерии праздника той муж Бажен поим 13 с собою юношу оного Савву и поидоша до святыя церкви к вечернему пению. И по отпущении вечерняго пения 14 паки 15 приидоша в дом свой, и каждый на ложи своем, возлегати спати нача. И егда Бажен Вторый заспа крепко, жена же его дияволом подстрекаема, воста тайно с ложа своего и пришед к постели юноши Саввы и, возбуди 16 его, понуждаше к скверному смешению блудному. Он же, аще и млад, но яко некоею стрелою страха Божия уязвлен бысть, убоялся суда Божия и часа смертного, помышляше в себе: "како в таковый Господский праздник аз таковое скверное дело сотворити похощу?" И, сия помыслив, начат отвращатися, с клятвою 17 глаголя, яко "не хощу всеконечно погубити душу свою и в таковый превеликий праздник осквернити тело мое". Она же, ненасытно распалилася похотию блуда, понуждашее его, ово 18 ласками, ово же и прещением 19 неким, угрожая ему, дабы исполнил желание ея. И много увещевала его, никако его возможе приклонити к воли своей. Видя же оная лукавая жена то, яко не возможе прильстити юношу к себе, абие 20 злою яростию на юношу распалися и, яко лютая змия, востонавше 21 , отиде от ложа его, помышляше волшебным зелием опоити его и злая свои помыслы сотворити хотя на него. И елико 22 замысли, тако и сотвори.

Егда же начаша клепати ко утрени 23 , благолюбивый же оный муж Бажен Вторый скоро воста от ложа своего, возбудив же и юношу оного Савву к заутрени. И отслушавше со вниманием и страхом Божиим и приидоша в дом свой. Егда же приспе время божественной литургии, поидоша паки с радостию до святыя церкви. Проклятая же оная жена тщательно устроиша волшебная зелия на юношу, яко лютая змия хотяше яд свой изблевати на него. По отпущении же Божественныя литургии Бажен Вторый и Савва изыдоша из церкви, хотяше итти в дом свой. Воевода же града того пригласи онаго мужа Бажена Втораго, да обедает с ним, вопроси же и о Савве, чей есть сын и откуда. Поведав же Бажен, яко ис Казани, Фомы Грудцына сын.

Воевода же пригласи и Савву в дом свой, зане добре знаяше отца его. Бывшу же в дому воевоцком, обычно трапезы причастишеся и возвратишася в дом свой.

Бажен же повеле принести от вина жене, да испиют в дому своем чести ради о праздника, ничтоже бо лукаваго умышления жены своей знаяше. Она же, яко ехидна злая, скрывает злобу в сердцы своем и подпадает 24 лестию к юноши оному. Принесену бывшу вину, наливает чашу и подносит мужу своему. Он же испив, благодаря Бога. И потом вливает сама себе, и потом, испив, наливает отравнаго зелия и подносит юноше оному Савве. Он же, нимало помыслив, ниже бояся лукавства жены оныя, чающе 25 яко никоего зла мыслит на него, и без всякаго размышления выпивает лютое оное вино зелное.

И се начат яко огнь горети в сердце его. Он же помышляше в себе, яко "много различных питей пиях в доме у отца моего, такого пития николи же пивах, якоже ныне".

Егда же испив пития оного, начат сердцем болети и тужити по жене оной. Она же яко лютая змея и лвица, яростию поглядеше на него и приветства не являше ему.

Он же, сокрушаяся, по ней тужа. Она же начат мужу своему клеветати и нелепо 26 глаголати на него и изгнати его вон хотяше из дому своего. Богобоязливый же оный муж, и жалея в сердце своем по юноше, обаче 27 уловлен бысть женскою лестию, повелевает юноше изыти из дому своего, сказуя ему вину некую. Юноша же с великою жалостию отходит от него, тужа и сетуя о лукавой жене оной.

И прииде в дом гостинника, иде же сперва живяше и обитающе. Он же вопрошает его, каковыя ради вины изыде вон из дому Баженова. Он же сказа ему, яко сам не восхоте жити у него, а сердцем своим скорбя по той лукавой жене. И нача от великия жалости красота лица его изменятися и плоть его истончевати. Видев же гостинник юношу сетующа и скорбяща зело, недомевающе, что ему бысть.

Бысть же во граде том некто врач, чарованием 28 своим сказуя, кому какая скорбь 29 прилучится, он же знает, кому жити или кому умрети. Гостинник же и жена его, благонравны суще, и немало попечение о юноше имеяху, и призвав тайно волхва онаго, хотяще уведати, какова скорбь приключися к юноше. Волхв же оной посмотри в волшебныя своя книги, сказал им истинну, яко он никакой скорби юноша не имать в себе, токмо скорбит по жене Баженовой, ибо в блудное дело впаде с нею, ныне же отстужен 30 бысть от нея и, по ней тужа, сокрушается. Гостинник же и жена его, таковая слышаше от волхва и не имеяше веры, занеже Бажен муж благочестив и бояся Бога, и ни во что же то дело вмени. Савва же непрестанно скорбя и тужа по ней и день от дне, истончи плоть свою, якобы кто великую скорбь и болезнь имел.

И некогда той Савва изыде из града на поле един, и никого за собою или пред собою виде. И помышляше о разлучении своем от жены оной. И, помыслив такую злую мысль злую во уме своем, глаголя: "Егда бы кто от человек или сам диявол сотворил бы сие, еже бы паки совокупитися з женою оною, аз бы послужил диаволу". И такую мысль положи во уме своем, аки бы ума иступлен бысть.

И идяше же един по пустыни 31 и, мало пошед, слыша за собою глас, зовуще его: "Савва! Савва!" Он же обратишася назад, зря за собою юношу к нему борзо текуще в нарочитом 32 одеянии, мазающе рукою, пождати себя повелевающе. Он же стоя, ожидающе, юноша же той пришед к нему, паче же рещи 33 , супостат диавол, иже 34 непременно рыщет и ищет погибели человеческия.

И пришед к нем, по обычаю поклонишася между собою и глаголя бес к Савве: "Брате Савва, что убо яко чужд 35 бегаеши от меня? Аз убо давно ожидал тя, да како бы пришел еси ко мне и сродственную любовь имел. Аз убо тя давно знаю, яко от рода ты Грудцын- Усов из града Казани. А о мне аще 36 хощеши уведати, и я того же града Казани и недавно здесь пребываю ради конной купли. И убо по плотскому рождению братья мы с тобою есмы, а ныне убо буди мне брат и друг и не отлучайся от меняе. Аз убо вспоможения во всем рад чинить тебе". Савва же слышав от мнимаго брата, паче же рещи от диавола, обаче таковые к себе лепыя глаголы, велми о том возрадовашася, яко в такой далной и незнаемой стране сродника к себе обрете. И поидоша оба вкупе по пустыни оной.

Рече же бес к Савве: "Брате Савва! Какую ты скорбь имаше в себе, яко велми исчезе юношеская красота твоя?" Он же, всяко лукаво 37 сказывающе ему некую быти скорбь в себе. Бес же усмехнувся и рече ему: "Что убо скрываешися от мене? Аз бо вем скорбь твою, аз убо помогу скорби твоей?" Савва же рече: "Аще убо истинно ведаеши скорбь мою, то поиму веры, яко можеши мне помощи подати". Бес же рече ему: "Ты убо сокрушаешися по жене Баженовой, зане отлучен еси от любви ея. Но что мне даси 38 , аз учиню ти с нею по- прежнему в любви быти". Савва же рече: "Аз убо, елико 39 имам здесь товаров отца своего и прибытков, все отдаю тебе; токмо прошу, братец, сотвори ми по-прежнему любовь имети з женою оною". Бес же, рассмеявся, рече ему: "Почто убо искушаеши мя? Аз убо вем, яко отец мой седмерицею богатее тебя и отца твоего, что ми будет в товарех твоих? Но даждь мне на себя рукописание мало некое, аз исполнго желание твое".

Савва же рад бысть, яко "богатство отца моего все цело будет; аз дам ему рукописание, что велит написати". А в какову пагубу хощет впасти, того не ведая, еще и писати и ниже слагати 40 совершенно 41 не умея. О безумный юноша! Како уловлен лестию женскою, и тоя ради хощет в такую пагубу пасти к диаволу! Егда же бес рече к Савве словеса тои, он же с радостию обещася дати ему рукописание. Мнимый же брат скоро взем изо чпага 42 свою хартию 43 и чернила, дает юноше и повелевает немедленно написати писание. Савва еще и совершенно не умеяше писати и, елико бес сказываше ему, Савва же тако и писаше, не слагая. И тем писанием отречеся от Христа, истиннаго бога, и предадеся в служения диаволу, мнимому своему брату. И поидоша убо во град Орел.

Вопроси же Савва беса: "Повеждь ми, брате, где обитаешися, да увем 44 дом твой". Бес же рече ему: "Аз убо своего дому не имею, где мне прилучитца, тамо и ночую. Аще ты хощеши видетися со мною часто, то ищи меня на конной площадке, якозде живу для конной купли. Аз же сам не обленюся, часто стану посещати тебя. Ты же, Савва, иди к лавке Баженовой, вем бо, с радостию он призовет тя в дом свой ". Савва же по глаголу брата своего диавола радостно тетече к лавке Баженовой.

Бажен же, егда виде Савву, усердно приглашаше к себе, глаголя: "Господине Саввоа, какую злобу сотворил тебе я? Почто изшел еси из дому моего? Молю тя, прииди паки обитать в дому моем. Аз убо за любовь отца твоего яко присному своему сыну рад тебе всеусердно". Савва же, егда услыша от Бажена таковые речи, тече в дом Баженов. Ижена его, увидев Савву и диавольским жалом подстрекаема, радостно течаше и стречает его со всяким ласканием и лобызает его. Юноша же уловлен бысть лестию женскою, паче же диаволом, паки запинается в сети блуда с проклятою оною женою. Савва же не знаше ни праздника, ниже воскресного дне, ниже страха Божия помня. Непрестанно с нею в кале блуда, аки свиния в кале, валяшеся.

По многом же времени, абие входит слух во град Казань к матери Саввиной, яко сын ея живет неисправно и непорядочное житие имеет. Елико было с ним отеческих товаров, все изнурил 45 в блуде и пьянстве. Мати же, о нем таковое слыша, и непостоянством зело огорчися и пишет к нему писание, дабы оттуда возвратился во град Казань в дом отца своего. Егда же прииде к нему писание, он же, прочет, посмеялся и ни во что же вменил. Она же паки посылает второе писмо, и третие, ово с молением, ово и с клятвою 46 и заклинает его, дабы немедленно ехал оттуду во град Казань. Савва же ни мало внят матернее моление, и клятву ни во что же вмени, токмо в несытстве блуда упражняшася.

По некоем же времени поем 47 бес Савву, и поидоша оба из града. И глаголет бес к Савве: "Брате Савва, веси ли ты, кто есмь аз? Ты убо мниши мя совершенно быти от рода Грудцыных, но несть тако. Ныне за любовь твою повем ти всю истинную, ты же не убоися, ниже устыдися братом звати меня. Аз убо совершенно возлюбих тя во братство себе принять. Но аще хощеши о мне ведати, аз убо есмь сын царев. Пойдем прочь, да покажу ти славу 48 и богатство отца моего".

И сия глаголя, прииде в пустое место на некий холм и показа ему в некоей раздолине 49 град велми славен - стены и помост и покровы 50 от злата чиста блистаяся. И рече ему бес: "Сей есть град творения отца моего! Поидем убо и поклонимся купно отцу моему; а еже дал ми еси писание, ныне взем, сам вручи его отцу моему; и великою честию почтен будеши от него". И, сия изглагола, бес отдает Савве богоотметное писание.

Оле 51 безумия отрока! Ведый бо яко никоторое царство прилежит в близости к Московскому государству, но все обладаемо царем московским. Аще бы тогда вообразил на себе образ честнаго креста, вся бы сия мечты 52 диавольския, яко сень 53 , погибли бы! Но на предлежащее возвратимся.

Внегда же приидоша к привиденному оному граду и, приближився им ко вратом града, сретают 54 их юноши темнообразни, в ризах и поясы украшены златыми, и тщанием 55 поклоняющеся, честь воздающе сыну цареву, паче же рещи бесу, такожде и Савве поклоняющеся. Вшедшим же им во двор царев, паки сретают инии юноши, ризами блистающеся, паче первых, такожде поклоняющеся им. Егда же внидоша в полаты царевы, абие друзии 56 юноши сретают их с честию. И, диаволом превосходящем 57 , воздающе достойную честь сыну цареву и Савве. Вшедшим же в полату, глав бысть Савве: "Брате Саввоа, пожди мя зде мало. Аз убо шед, возвещу о тебе отцу моему и веду тя к нему. Егда же будеши пред отцем моим, ничто же размышляй или убоися, подаждь ему писание свое". И се рек, поиде бес во внутреннюю полату, оставил Савву единаго. И, помедлив тамо мало, приходит к Савве и поем его и приведоша пред лице царя.

Он же, седя на престоле велице, камением драгим и златом преукрашен; сам же той славою велицею и одеянием блисташеся. И около его стояща множество юношей крылатых, лица же их овых сини, овых багряны, иных яко смола черная. Пришедши же Савва пред лице царя оного, пад на землю, поклонися ему. Вопроси же его царь, глаголя: "Откуду пришел еси семо 58 и что есть дело твое?" Безумный же Савва подносит ему богоотметное свое писание, глаголет, яко, "приидох, великий царю, послужити тебе". Древний же змий Сатана приемлет писание и, прочет его. Обозреся к темнообразным своим воином, рече: "Аще ли и прииму отрока сего, не вем, крепок ли он будет нам, или нет". Призвав к себе сына своего, Саввина любимаго брата, глаголя ему: "Иди прочая 59 , и обедай с братом своим". И тако оба поклонишася царю, изыдоша в преднюю полату и начаша обедати.

Неизреченныя благовонныя яди 60 приношаху, такожде и питие, яко дивишася 61 Савва, глаголя, яко "никогда в дому отца моего таковых ядей не вкушах или пития испих".

По ядении же поем бес Савву и поидоша паки из града царева и изыдоша вон. Вопроси же Савва брата своего, беса, глаголя: "Что, брате, яко видех у отца твоего окрест престола множество юношей крылатых стояща?" Бес же, усмехнувся, рече ему: "Или ты не веси, яко у отца моего мнози языцы 62 служат, персиды, турки, арапы и ины мнози? Ты же не дивися сему и не сумневайся братом звати меня. Аз убо тебе менший брат; токмо елико аще реку тебе, и ты во всем буди мне послушен. Аз же всякаго добраа рад тебе деяти". Савва же во всем обещася послушен быти; и, тако уверишася. 63

Паки приидоша во град Орел, и оставиль бес Савву. Савва же паки прииде в дом Баженов и пребываше в прежнем скаредном деле.

В то же время прииде во град Казань из Персиды со многими прибытки отец Саввин Фома Грудцын. И яко обычное целование подаде жене своей, и вопрошает о сыне своем: жив ли есть сын или нет. Она же поведа ему, глаголя, "яко от многих слышах 64 о нем, что по отшествии твоем в Персиду отеде он к Соли Камской, тамо и доднесь живет житием неудобным 65: и непорядочно все богатство избыл в пьянстве и блуде. Аз же много писав к нему, дабы возвратился в дом наш, он же ни единой отповеди 66 не даде мне. Жив ли есть ныне или нет, о сем не вем".

Фома же, таковые глаголы слышав от жены своея, зело смутися и скоро написав епистолию со многим молением, дабы безо всякагоразмышления оттуда ехал во град Казань: "да увижу, чадо мое, красоту лица твоего, понеже давно не видах тя". Савва же таковое писание принял и прочет, ни во что же вменив, ниже помыслил ехать ко отцу своему, токмо упражняшися в ненасытном блудении. Видев же Фома, яко ни во что вменяет писание его, повелевает готовитисуда с товары и пути касается к Соли Камской, яко "сам поиму его в дом свой".

Бес же, егда уведа, что отец его, Саввин, путешествие творит к Соли Камской, хотя Савву поимати, сына своего, и привести во град Казань, и абие бес к Савве рече: "Брате Савва, доколе зде во едином малом граде нам жити будет? Пойдем во иный град и погуляем и паки семо приидем".

Савва же нимало отречеся 67 , глаголя ему: "Брате, како идем, то пожди мало, да возму от богатства моего". Бес же возбранише 68 ему, глаголя: "О сем не веси ли ты славы отца моего, како слава везде есть? Где приидем, тут и денег у нас много будет, елико потребно". И поидоша из града Орла, никому не ведомы, ниже той и сам Бажен,и ни жена его уведавши.

Бес же Савву постави во едину нощ от Соли Камской объявишася на реке Волге во граде, нарицаемом Козмодемьянск, растояние имеюще от Соли Камской тысяча и болше поприщ 69 . И глаголет бес Савве: "Аще кто тя узрит знаемый здесь, и откуду пришел еси спросят, ты же глаголи: от Соли Камской в третию неделю приидохом". Савва же глагола, елико заповеда ему бес. Тако пребывавше в Козмодемьянском несколко дней.

И паки бес поем Савву, и об едину нощ оттуда приидоша на реку Оку, в село, нарицаемое Павлов Перевоз, и бывшии тамо в день четверга. В той бо день в том селе торг бывше. Ходяще же они по торгу, узрев же Савва некоего старейша нища мужа стояще, зело худо одеяние на нем. И зряще на Савву велми прилежно и плачуще горко. Савва же отиде мало от беса и притече к старцу оному, хотя уведати вину 70 плача его. И приече к старцу и рече: "Кая, ти, отче, вина плача твоего, яко тако неутешно плачешися?" Старец же глагола ему: "Плачу, чадо, о погибели души твоея. Не веси бо, погубил еси ты душу свою и волею предался диаволу. Веси ли, человече, с кем ныне ходиши и кого себе братом называеши? Но сей не человек, но бес с тобою ходит, доводит тя до пропасти адския". Егда же изрече старец к Савве глаголы сия, он же обозревся на брата своего беса. Он же издалеча стояше, угрожая ему. Савва же оставил святаго старца, скоро притече к бесу. Он же велми начат поносити его и глаголати: "Чего ради с таким душепагубцом сообщился еси? Не знаеши ли сего лукаваго старца, яко многих погубляет; на тебе же, видя одеяние нарочито и, глаголы к тебе лестныя испущает, хощет тебя от людей отлучити и удо смерти удавити и содрать с тебя одеяние. И егда аще оставлю тя единаго, то вскоре имаши погибнути ". И сия изрече со гневом,и потом поем Савву, оттуда приходит во град, нарицаемый Шую, и тамо пребываху неколикое время.

Фома же Грудцын- Усов пришед во град Орел и вопрошает о сыне своем, и ни кто ее может поведати ему о нем. И вси дивляхуся, яко перед его приездом сын его во граде живяше и всем видимо. Егда же внезапу скрыся, никто же весть. И глаголаху, яко "убоялся приезду твоего, зане все здесь избыл имения твое и богатство, и сего ради скрылся". Паче же всех Бажен и жена его дивяшася, глаголаху: "В сию ночь спаше у нас, заутра же пошед не вем куды, мы же ожидахом его обедати, он же от того часа никгде же не явишася во граде нашем. А куда поиде, аз и жена моя не вемы".

Фома же слезами облияся, ожидаше сына своего, и возвратися в дом свой, и нерадостный случай возвещает жене своей. И оба вкупе сетуя и скорбяше о лишении сына своего, и в таковом сетовании Фома, пожив неколикое время, ко господу отъиде; жена же его остася вдовою.

Бес же и Савва живяше во граде Шуе, и в то времяо благочестивый великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович всея России изволил послать воинство свое против короля полскаго под град Смоленск. И по его, великаго государя, указу по всей России набираху новобранных солдат. Во град Шую ради салдацкаго набору прислан был с Москвы столник Тимофей Воронцов и новобранных солдат по вся дни воинскому артикулу учаше. Савва же и беспоидоша для смотрения их. И рече бес к Савве: "Брате Савва! Хощеши ли ты послужить царю? Да напишемся в солдаты?" Тако и записашеся в солдаты, и начаши ходити на учение. Бес же Савве в воинском учении такову мудрость дарова, яко и старых салдат лутче и началников всех во учении происходит 71 лутче же. Сам же бес слугою за Саввою хождаше и оружие носяше за ним.

Егда же всх новобраных салдат приведоша в Москву, и отдаша их в научение немецкому полковнику; той же полковник, егда прииде к полку водити солдат на учении, и видя Савву млада суща, а в учении воинском зело изрядно поступающе и ни малаго порока во всем артикуле не имеюще, и многих старых воинов и начальников превосходяще, и велми удивися остроумию его. Савва же сказа ему всю истинную, какого рода он. Полковник же велми его возлюби и назва его сыном своим, даде ему шляпу с главы своея и вручи ему три роты новобранных солдат, да вместо его устрояет и учит той Савва

Бес же тайно припаде к Савве и рече ему: "Брате Савва! Егда недостаток денег будет ратным людем на жалованье, тогда повеждь мне. Аз тебе принесу, елико тебе потребно будет, дабы в команде твоей роптания и жалобы на тебя не было". И тако у оного Саввы все солдаты во всякой тишине и покое пребываху; в протчих же ротах молва и мятеж бысть непрестанно, яко иногда от глада и наготы непожалованны и по миру ходят. И вси дивляхуся остроумию Саввину.

По некоем же случае явственно учинися о нем и самому царю. В то же время в Москве не малу власть имяше шурин царев, болярин Семен Лукоянович Стрешнев. Уведа про онаго Савву, и повеле его привесть пред себя, и рече ему: "Хощеши ли, Савва, да прииму в дом мой и чести немалой сподоблю тя?" Он же поклонися, рече ему: "Господине мой! Есть брат у меня, поиду и вопрошу его. Аще повелит, с радостию послужу тебе". Боярин же ни мало возбранив 72 ему, отпусти его, да вопросит брата своего. Савва же пришед, поведа сие мнимому брату своему бесу. Он же яростно рече ему: "Почто убо хощеши презрети цареву службу и хощеши служити холопу его? Ты убо и сам ныне в том же порядке и чести, уже и самому царю знатен 73 учинился еси. Егда бо царь уведает верную службу твою, тогда и чином повыше будеши".

И по повелению цареву вси новобранныя салдаты розданы по стрелецким полкам в добавку. Той же Савва поставлен бысть на Устретенкие в Земляном городе в Зимине приказе в домеу стрелецкаго сотника Якова Шилова. Сотник же той и жена его, благочестивы и благоразумны суще, видя Саввина остроумия, зело почитаху его. Полки же в Москве во всякой готовности ко отшествию во град Смоленск бяху.

Во единый же от день прииде бес к Савве и рече ему: "Брате Савва! Пойдем прежде полков в Смоленск и видим, что творят поляки, како град укрепляют и бранные сосуды 74 устрояют". И абие об едину нощь стали с Москвы в Смоленск, и пребываху в нем три дни, никому не видимы, а их всех видяху.

И созирающе 75 , како поляки град укрепляют на приступных местах, всякия гарматы 76 поставляют. В четвертый же день бес объяви себя и Савву поляком. Поляки же, егда узревши их, зело возмятошася и начаша гнати за ними, хотяху уловити их. Бес же и Савва скоро избегша из града и притекоша к реце Днепру, и абие разступишася вода, преидоша оную великую реку, аки по суху. Поляки же много стреляху по них и но ничим вредиша 7 7 их, глаголюще, яко "бесове суть во образе человека приидоша и бывше во граде нашем". Савва же и бес паки возвратишася в Москву и сташа у того же сотника Якова Шилова.

Егда же по указу государеву поидоша полки с Москвы под Смоленск, тогда той Савва с братом своим поиде. А надо всеми полками тогда был командующим боярин Федор Иванович Шеин. На пути же бес Савве рече: "Брате Савва! Егда убо будем под Смоленским, тогда от поляков из града выедет един исполин и станет звати противника себе. Ты же не убоися ничего, изыди противу его. В другий же день паки выедет другий, ты же и того поразиши. В третий же день выедет из Смоленска третий поединщик 78 , ты же ничего убоися против его, вем убо, что и того поразиши, но и сам уязвлен 79 будеши от него. Аз же твою рану скоро излечу". И тако уверив его, и приидоша под град Смоленск, ставше в удобное место.

По глаголу же бесову послан бысть из града некий воин страшен зело, на коне скакаша, из московских полков противника себе зваша, и никто же смеяше 80 противу его ехати. Савва же объявляет себя в полках, глаголя: "Аще бы мне был добрый конь, аз бы пошел противу его на брань 81 . Другии же, его слышаше похваление, скоро возвестиша болярину о сем. Болярин же, услыша, повеле Савву привести пред себя и повеле ему коня нарочита 82 дати и оружие, и мнит, яко скоро имать погибнути от такого страшнаго воина.

Савва же, по глаголу брата своего беса, ничто же размышляя и не бояся, выехал противу того богатыря и порази его, и приводит и с конем в полки свои, и от всех похваляем. Бес же ездяше по нем, служаше ему и оружие его носяще.

Во вторый же день паки из Смоленска выезжает славный неки воин, иска себе противника. И паки выезжает Савва противу его и скоро поражает его. И вси дивляхуся храбрости Саввиной. В третий же день еще выезжает из града Смоленска некий славны воин паче первых в храбрости, и ищет себе сопротивника. Савва же уже того устрашишася, ехати противу того, однако же по словеси бесовскому немедленно выезжает. И абие поляк той яростно напусти на Савву и уязви его копием в лево стогно 83 . Савва же исправися, нападает на поляка онаго и убивает его, но и с конем в таборы привлече и не мал зазор 84 поляком учини. Потом же нача из града выходити и свалным 85 боем битися. Савва же с братом своим с котораго крыла выезжаху, тамо поляки от них невозвратно бежаху. И многих убиваху, и тако от них бежаху, токмо след свой показываху, сами же ни от кого ни малого повреждения себе, вреды́ , не имеяху.

Слышав же болярин о храбрости Саввиной, не мог скрыти гнева своего в сердце своем, призва Савву к шатру своему и глагола ему: "Повеждь ми, Савва, какова ты рода и чей есть ты сын?" Он же поведа ему, яко из Казани Фомы Грудцына сын. Болярин же нача его нелепыми словами поносити и глагола: "Какая ти нужда в такой случай? Пришел еси к смерти! Аз убо знаю отца твоего и сродников твоих, яко бесчисленно богатство имеют. От какова гонения или скудости пришел еси ты семо?. Сия глаголю ти: поиди в дом родителей твоих и там благоденствуй, с родители своими пребывай. Аще же не преслушаеши мене и услышу о тебе, яко зде имаши пребывати, то без всякаго милосердия зде имаши погибнути; и главу твою скоро повелю мечем отсещи". И сия болярин изрече с яростию.

Он же отиде от него, печален бысть. И рече бес к Савве: "Что убо, брате, печалуешися о сем? Аще неугодна служба наша, поидем в Москву и тамо пребываем". И тако вскоре отидоша в Москву и нача обитати в доме того же вышереченнаго сотника. Бес же днем бываше у Саввоы, в нощи же отхождаше до пропасти адския, идеже же жилище их, искони обычай окаянному пребывати.

Не малу же времени минувшу, абие разболеся Савва, и бе болезнь его велми тяжка зело, и быти ему к смерти. Жена же онаго сотника, благоразумна суща и всякое попечение и прилежание о Савве имуща, и глагола ему многажды, дабы повелел призвати иерея исповедати грехи своя и причастился бы Святых Христовых Тайн; да некако, в такй тяжкой скорби без покаяния умрет. Савва же о сем отрицашеся и глагола: "Аще и тяжко болен, но несть моя болезнь к смерти". И день от дня болезнь его тяжщае бяше.

Жена же оная неотступно притуждашеего, дабы покается, и едва принудише Савву оная благоразумная жена. И повеле Савва призвати священника. Жена же веле вскоре итти ко храму святаго Николы сюдотворца, и повелевает призвати иерея тоя церкви. Иерей же, нимало замедлив, притече к болящему; бе бо священник той муж благочестив и бояся Бога. И, пришед, нача молитвы покаянныя глаголати, яко же обычно.

Егда же всем людем из храмины 86 изшедшим, иерей же нача болнаго исповедати.

И се внезапу зрит болны: в храмину тую вшедше множество бесов. Мнимый же его брат, паче же рещи бес, прииде с ними, не якоже человеческим образом, но существенным 87 своим звериныи образом. И ста созади всех бесов и зубы на нем скрежеташе, показуя ему богоотметное писмо, еже даде у Савва у Соли Камской. И глагола бес болящем Савве: "Зриши, ли, клятвопреступниче, что есть сие? не ты ли писал еси? Или мниши, яко покаянием зощешь отбыти 88 ? Аз убо великою силою моею подвигнуся на тя, и более сих узриши"

Болны же, зря очевидно 89 их, ово ужасаяся, ово же надеяся на силу Божию и до конца все подробну исповеда священнику оному. Священник же он, муж свят, обаче убояся страха онаго, зане людей во храмине единаго несть, кроме болнаго. Глас же велик слышаше от бесовския оные силы, и с великою нуждою 90 исповеда болнаго и отиде в дом свой, ничтоже никому же поведа.

По исповеди же оной нападе на Савву дух нечисты и начат немилостиво мучити, ово о стену бияше, ово о мост 91 с одра его метая на пол, ово храплением 92 и пеною давляше 93 и всякими различными томлении мучаше его.

Боголюбивый же он муж сотник со благонравною и разумною женою своею, видяще такое незапное на него от диавола нападение и несносное мучение, велми жалеюще по юноше оном, но никакой же ему могут помощи подати. Бес же день от дне на болнаго люте нападает и мучаше его, но и всем предстоящим тут ужас бывает.

Господин же дому того, видя над собою такову необычную вещь, паче уведев 94 , яко юноша той Савва ведом и царю, но есть же у них сродница, в дому царском пребываше. И, сия помыслив, посылает немедленно жену свою ко оной сроднице, повелевает ей, да всё подробно возвестила бы царю, да "никако бы, - рече, - Савва в таком зле умрет, а мы за то истязаны 95 будем от царя, за неизвещение наше".

Жена же его, нимало помедлив, скоро тече к сроднице своей и вся повеленная от мужа по ряду сказа. Сродница же оная, яко слыша таковыя глаголы, умилися душею, ово бо болев по юноше, паче же скорбяще по сродниках своих, да некако и вправду от таковых случаев беду приимут. И, ни мало помедлив, скоро тече из дому своего до палат царевых. И внидох, по времени донесла царю о сем.

Царь же, слышав о Савве таковы глаголы, рече предстоящим, да бывает у онаго сотника, у болнаго онаго, повсядневное изменение 96 караулщиков. Д а посылаются по два караулщика,да надзирают опасно 97 юношу онаго от соннаго бесовскаго мучения, да во огнь или в воду никако ввержется. Сам же благочестивый царь, посылаше к болящему повсядневную пищу. И егда здрав болны явится, повелевает возвестити себе.

И сему тако бывшу, болны немало время в таковом бесовском томлении пребысть.

И месяца июля в первый день Савва же необычно от беса мучен бысть.

Заспа мало и бысть: во сне яко наяву глагола, изливая слезы из очей своих, сице, рече: "О, Всемилостивая Госпоже Царице Богородице, помилуй мя! Не солгу, в сердце, но исполню обещнием, якоже обещався тебе". Дому же того людие,слыша таковыя глаголы от болнаго, зело удивишася, глаголюще, яко некое видение видит.

Егда же болны возбнудися 98 , приступи к нему сотник и рече: "Повеждь ми, господине Савва, что таковыя глаголы во сне видел и к кому рекл еси?" Он же паки начат убо омывати лице свое слезами, глаголет: "Видех ко одру моему пришедшу жену святолепну, светлостию сияющу, и ризу багряну носяще с нею же два мужа, сединами украшенны, во одежде един архиерейской, а другий во апостолской одеяны. И я мню быти жену оную Пресвятую Богородицу, мужей же: единаго же наперстника 99 Господня апостола Иоанна Богослова, втораго неусыпнаго стража града нашего Москвы, архиерея Петра митрополита, их же подобия образ видел. И рече ми святолепная оная жена: "Что ти есть, Савва, и что о скорбиши?" Аз же рекл ей: "Скорблю, моя владычица, прогневах Сына твоего и Бога моего и тебя, заступницу рода христианскаго, и за то люте бес мучит мя!" Она же, осклабися 100 , рече ми: "Како ты можешь выручити писание свое, еже ты подал самаму Диаволу?" И аз же рек ей: "Не могу, Владычице, аще не помощию Сына твоего и твоею милостию!" Она же рече ми: "Аз убо о тебе Сына моего и Бога упрошу, токмо един глагол мой исполни: аще избавлю тя от беды сея, хощеши ли инок быти?" Аз же молебныя глаголы со слезами глаголах ей, яко же и вы слышавше. Она же паки рече: "Слыши, Савва, егда убо приспеет 101 праздник явления образа моего, еже в Казани, ты же прииди во храм мой, иже на площади у Ветошнаго ряду; и аз пред всем народом покажу велие чюдо ". И сия изрече, невидима бысть".

Сия же от Саввы сотник слышавше, паки повелевает и посылает жену сваю к вышелеченной сроднице, дабы возвестила царю о сем, и абие возвещено бысть видени царю. Царь же повелевает хранити его.

И егда же прииде Праздник Казанския Богородицы, июля 8-го числа, и повеле царь привести болящегово храм ея, Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, нарецаемыя Казанския. Якоже николи 102 же болев, поиде ко образу и пад на землю и начат глаголати со слезами и сокрушением сердца, рече: "О, Преблагословенная и Преблагая, Честнейшая Мати Христа Бога нашего! Благодарю тя за неизреченное твое милосердие, яко избавила мя еси от погибели и настави мя, на путь покаяния обрати мя!" Народу же зрящу на онаго Савву и слышавше глаголы его, удивишася.

Царь же узрел его. И егда нача пети Божественную литоргию, а Савве лежащу среди церкви на ковре, и видев Савва пришедшу жену, в белых ризах одеянну, всякими лепотами сияющу, глагола ему: "Савва, отселе будеши здрав, к тому не согрешай и повеление мое да исполни: буди инок"

И с того часа получи Савва себе здравие, и се невидима бысть. И тако получи неизпеченную славу Савва, и прииде во ум свой и не чающе болезни в себе, яко никогда боле, и воста на нозе 103 свои.

Царь же рече: "Не сей ли трудившийся 104 еже по повелению моему принесен бысть во храм?" Отвещав же некто болярин его, стояше, яко "той есть Савва". Царь же повеле его вопросити, како воста от таковыя тяжкие болезни. Вопрошенну же бывши Савве, Савва же поведати о себе нача вся бывшая над ним, и о неизреченном чудеси явленияобраза Пречистя Владычицы нашея Богородицы, како избави его от тмы греховныя.

Царь же, благодаря Бога (возвещено о чудеси над оным Саввою) и Прчистую Богородицу, и возрадовася радостию велиею. И как отпевше Святую литоргию, Савва же нача молебное пение пети Пресвятеи Богородице и, немного дней помедливше,прииде в церковь святаго архистратига Михаила и восприят монашеский чин и благодарив Пресвятую Богородицу. И пожив лет доволно, и преставися, ко Господу душу предаде.

Богу нашему слава ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Примечания.

1. ибо, так как

2. здесь: прощальное

4. именитого

5. пренебрег им

7. взволновать раздорами и смутой

8. совращает

9. коварными

10. запнулся, споткнулся

12. постоянно, всегда

14. после чтения священной молитвы, заключающей службу.

15. опять, снова

16. разбудила

17. здесь: побожившись

19. угрозами, стращая

20. тотчас

21. застонав

22. здесь: как

23. звонить в колокол

24. подлаживается

28. чародейством

29. болезнь, хворь, кручина

30. отдален

31. пустынному месту

32. богатством

33. вернее же сказать

34. который

35. как чужой

37. притворно

39. сколько

40. излагать

41. в совершенстве

42. из кармана, сумы, кошеля

43. пергамен. Здесь: лист хорошей бумаги, использававшейся для документов

45. расточил, извел

46. с проклятием

48. величие, блеск

49. в логу, в долине

50. кровли

51. О (междометие)

52. наваждение

54. встречают

55. усердно, старательно

56. другие

57. когда проходили черти

59. пребыв в ожидании

61. дивился, удивлялся

62. народы

63. сговорились, присягнули друг другу

64. слышали

65. негодным

66. ответа

67. не отказался

69. здесь: верст

70. причину

71. превосходит

72. не зщапретив, не воспрепятствовав

73. известен

74. военные орудия

75. высматривая

77. здесь: не ранили

78. одиночный боец

80. не смел

81. на битву

82. отменного

83. в бедро

84. срам, поношенье, позор

85. рукопашным

86. из хором, жилья

87. истинным

88. отделаться, избыть

89. явственно

90. здесь: принуждая себя

91. помост

92. хрипением

93. давил (душил) бес

95. гаказаны, подвергнуты строгому допросу

97. бережно, заботливо

98. проснулся

99. любимца

100. улыбнулась

101. настанет, наступит

102. никогда.

103. на ноги

104. здесь: страдалец. измученный болезнью

ВВЕДЕНИЕ

«Повесть о Савве Грудцыне»— первый в русской литературе бытовой роман, с любовной интригой, яркими зарисовками из тогдашней действительности и чрезвычайно разнообразными приключениями героя. Сюжетное повествование многопланово и расцвечивается удачным художественным смешением жанровых решений, соединяя чудесные мотивы старой литературы с новаторским лирическо-бытовым повествованием, которые в свою очередь удачно сочетаются со сказочными и былинными приемами повествования.

Я выбрала данную тему, так как мне, может в силу моего возраста, очень близка тема любви, запретной и искушенной. В «Повести» большое внимание уделяется как раз изображению любовных переживаний молодого человека. Савва - главный герой, тяжело переживает разлуку с любимой.

В своей работе я попытаюсь раскрыть эту тему любви, которая повлекла за собой искушение человека. Я проанализирую «добрую» помощь беса, его роль в жизни и судьбе Саввы Грудцына, наказание последнего и его же прощение, смысл наличия мотива взаимосвязи человека и дьявола. Я попробую четко выявить сочетание романтической темы с подробными описаниями быта и нравов Руси XVII века.

В наше время очень часто встречаются такие жизненные ситуации. Часто люди для достижения своей цели, часто каприза, забывают обо всем: о вековых семейных традициях, о родителях (проблема «отцов» и «детей»), о каких-либо духовных ценностях и о законах Божьих. На этом основании я считаю данную тему актуальной, а «Повесть о Савве Грудцыне» - произведением, который является лучшим уроком в нашей нелегкой, запутанной жизни.

1.«Повесть о Савве Грудцыне» как повесть XVII века

Жанровая система русской прозы переживала в XVII в. коренную ломку и перестройку. Смысл этой перестройки состоял в освобождении от деловых функций, от связей с обрядом, от средневекового этикета. Происходила беллетризация прозы, превращение ее в свободное сюжетное повествование. В жития, постепенно терявшие прежнее значение «религиозного эпоса», проникали черты светской биографии. Переводный рыцарский роман и переводная новелла резко увеличили удельный вес занимательных сюжетов. В прозе возникали сложные новые композиции, в которых использовались несколько традиционных жанровых схем.

XVII век, когда начинается обновление русской духовной культуры и литературы, в частности, хорошо характеризует А.М. Панченко. Он пишет в своей книге «Русская литература в канун петровских реформ», что XVII век вопиет о конфликте отцов и детей, например, в авторской словесности разных поколений. XVII век - век поворота, переход к новому в жизни всего государства. Время, которое рассекает жизнь на старое и новое, на прошлое и будущее.

В литературе XVII века есть ряд произведений, раскрывающих особенности времени, таким произведением является, без сомнения, и «Повесть о Савве Грудцыне».

Героя литературы второй половины XVII века отличает активность, «живость» . Это связано, прежде всего, с социально-историческим характером литературы этого времени. Ибо фольклор не знает ни социальной конкретности, ни индивидуальности. И хотя «Повесть о Савве Грудцыне» не является фольклорным произведением, оно тоже демонстрирует необычайную энергию главного героя.

С рождения человеку уготовано место в обществе. В этом заключается его жизненное предназначение. Свое предназначение чувствуют с малых лет и герои житий. Святым или во сне, или наяву приходит видение, которое указывает им на их предназначение.

Здесь же, в литературе XVII века, герои понимают предназначение иного рода - предназначение в опоре на собственные силы . В литературе это связано и с развитием индивидуальности , когда начинают проявляться личностные качества. В центре оказывается человек как личность.

Глубокая философская мысль о личностном предназначении тесно связана с идиллией. Идиллия выражается в согласии предназначения с традицией и в согласии человека с предназначением. Два эти понятия смыкаются и одновременно расходятся. Есть предназначение как норма, готовая идиллия и как отход от нормы, идиллия, которую ищет герой.

Опора на собственные силы заключают в себе начала - творческое и разрушительное. Творческое начало как следствие самостоятельности - это отказ от идиллии, и именно оно приводит к союзу с дьяволом. Союз этот порождает начало разрушительное. Это хорошо отражено и в «Повести о Савве Грудцыне».

Савве была предложена некая норма: норма жизни, норма поведения, которая проистекает из идиллии, из начального предназначения. Савва, отталкиваясь от нее, тем самым выпадает из нормы. В ситуации выбора он избирает свой путь. Не приняв нормы и выпав из нее, герой оказывается подверженным многим испытаниям и искушениям жизни.

Бесовское вмешательство воспринимается как добро, но до поры до времени, до понимания своего греха перед Богом. Савва пошел неправильным, нечеловеческим путем и был наказан за отступничество. Находясь на грани выбора, не осуществив своего истинного предназначения, Савва уходит в монастырь. Монастырь - лишь убежище от судьбы, от себя. Это идиллия, но идиллия, в которой продолжает идти борьба с самим собой, так как не исчерпывающееся осознание своей вины перед Богом не дает покоя герою, а отсюда неустанное замаливание грехов.

Итак, человек в повестях XVII века неоднозначен. В нем высокое соединено с низменным, животным, греховным. И последнее одерживает поначалу верх. Этот факт соединения объясняет двойственность внутреннего мира героев, а также отречение от бога и продажу души дьяволу. Бог уходит для них на второй план, поэтому герои «Повестей», пройдя через грехопадение, в своем покаянии лишаются навсегда начальной идиллии и обретают идиллию относительную.

2.Событийная канва в кратком пересказе

«Повести о Савве Грудцыне»

«Повесть о Савве Грудцыне» - первый русский роман, созданный на рубеже между XVII и XVIII столетиями.

В самом начале «Повести о Савве Грудцыне» неизвестный нам по имени автор ее подчеркивает важность взятой им темы: «Хощу убо вам, братия поведати повесть сию предивную, страха и ужаса исполнену и неизреченнаго удивления достойну, како человеколюбивый бог долготерпелив, ожидая обращения нашего, и неизреченными своими судбами приводит ко спасению». За 200 лет до Достоевского автор «Повести о Савве Грудцыне» в сущности пытается создать своеобразное «Житие великого грешника», в котором средствами художественной литературы должны были решаться важнейшие морально - этические вопросы эпохи.

Начал автор свою «Повесть о Савве Грудцыне» с 1606 года. «Бысть убо во дни наша в лето 7114 году, - пишет он, - егда за умножение грехов наших попусти бог на Московское государство богомерскаго отступника и еретика Гришку расстригу Отрепьева похити престол Российского государства разбойнически, а не царски. Тогда по всему Российскому государству умножится злочестивая литва и многия пакости и разорения народом российским на Москве и по градом творяху. И от того литовского разорения многия домы своя оставляху и из града во град бегаху». Эта интродукция сразу же открывает перед читателем широкую историческую перспективу, связывающую частную жизнь героя «Повести», о которой будет рассказываться в дальнейшем с большим событием общенародной жизни. Повесть разрабатывалась на русском материале. Тему продажи души дьяволу за мирские блага и наслаждения.

В 1606 году именитый купец Фома Грудцын переселился из города Великого Устюга в Казань. Здесь он спокойно дожил до конца «смуты», когда мог снова развернуть свою торговую деятельность, вместе со своим двенадцатилетним сыном Саввой. Через несколько лет Фома Грудцын отплыл на своих кораблях в Персию, а сына послал к Соли Камской с товарами, также нагруженными на корабли не доезжая Соликамска, Савва остановился в небольшом городе Орле у «нарочитого человека в гостинице». Человек этот хорошо знал Фому Грудцына и радушно встретил его сына.

О приезде Саввы в Орел узнает старинный друг его отца купец Бажен Второй. Он просит Савву к себе в дом, где знакомит его со своей молодой женой. Между молодой женщиной и Саввой возникает роман. После первого опьянения страстью Савва пытается прекратить связь с женой друга своего отца, но оскорбленная женщина поит его любовным зельем, после которого страсть Саввы вспыхивает с новой силой. Но жена Бажена, мстя Савве, отвергает его и заставляет уехать из дома Бажена.

Симпатизирующий своему герою, автор «Повести о Савве Грудцыне», впервые в истории русской средневековой литературы, внимательно прослеживает и описывает психологическое состояние влюбленного Саввы, который «сердцем же скорбя и неутешно тужаше по жене той. И нача от великия туги красота лица его увядати и плоть его истончеватися». Страдающий Савва готов на все, чтобы ее вернуть,- готов даже погубить душу. «Аз бы послужил Диаволу», - думает он.

В повесть вводится средневековый мотив союза с человека с дьяволом. Традиционные демонологические мотивы вставлены в причинно-следственную связь событий. Кроме чудесного объяснения, часть их имеет и вполне реальное. Они конкретизированы, окружены бытовыми деталями, сделаны наглядными. Мучения Саввы, которого охватила страсть к чужой жене, психологически подготовляют продажу им души черту. В порыве душевной скорби Савва взвывает к помощи беса, и тот незамедлительно появился перед Саввой в облике юноше, который представился ему в качестве родственника, тоже из рода Грудцыных, но тех, которые не уехали в Казань, а остались в Великом Устюге. Новоявленный родственник Саввы взялся помочь ему в горе, потребовав за это только «малое рукописание некое».

С тех пор удачи посыпались на Савву: он вновь соединяется со своей возлюбленной, спасается от гнева отца, со сказочной быстротой перемещается из Орла Соликамского в города Поволжья и Оки.

Затем «брат названный» обучает Савву воинскому искусству. По его совету Савва поступает на службу к царю. Далее он участвует в борьбе русских войск с польскими феодалами за Смоленск и троекратно одерживает победу над тремя польскими «исполинами» (богатырями).

Бес служит Савве, и он долго не догадывается о его истинной природе. Бес умен, он знает больше, чем Савва. Это совсем иной образ беса по сравнению с тем, который был знаком древнерусскому читателю по житийной литературе. Бес в повести приобретает вполне «партикулярные» черты. Он сопутствует Савве и внешне ничем не отличается от людей: ходит в купеческом кафтане и выполняет обязанности слуги. Он даже несколько пошловат. Чудесное имеет обыденный вид. Это элемент фантастики, умело введенный в реальную обстановку.

Беспрерывные переезды Саввы из одного города в другой вызваны беспокойной совестью Саввы. Они мотивированы психологически. Продажа души черту становится в повести и сюжетно-образующим моментом.

Таким образом, сюжет продажи души дьяволу как бы приземлялся, вводился в определенную географическую и историческую обстановку. Он связывался с реальными психологическими мотивировками. Драматизировались отдельные коллизии. Действие как бы театрализовалось. Автор не только рассказывает о прошлом, но и представляет события читателям, развертывает события перед читателями, создавая эффект соприсутствия читателя.

Но вот приходит время расплаты. Савва смертельно болен, и к нему умирающему приходит его родственник и требует уплаты по расписке, данной Саввой ему в Орле. Савва понимает, что под видом родственника ему помогал сам дьявол, и приходит в ужас от своего легкомыслия. Савва молится богородице, прося ее о помощи. Во сне ему представилось видение. Богородица обещает спасти его, если он станет монахом. Савва соглашается, потом выздоравливает и постригается в Чудовом монастыре.

«Повесть о Савве Грудцыне», как я уже писала, называют первым русским романом. Сюжетное развитие ее, действительно, во многом напоминает сюжетное развитие романа, для которого характерны известная психологичность, наличие душевного развития и бытовая конкретизированность. Автор пытался показать обыкновенный человеческий характер в обыденной, бытовой обстановке, раскрыть сложность и противоречивость характера, показать значение любви в жизни человека. Вполне справедливо поэтому ряд исследователей рассматривает «Повесть о Савве Грудцыне» в качестве начального этапа становления жанра романа.

3. Сюжетная схема «Повести», её построение

В «Повести о Савве Грудцыне» использована сюжетная схема «чуда», религиозной легенды. Этот жанр был одним из самых распространенных в средневековой письменности. Он широко представлен и в прозе XVII в. Всякая религиозная легенда ставит перед собой дидактическую цель доказать какую-то христианскую аксиому, например действительность молитвы и покаяния, неотвратимость наказания грешника. В легендах как пример, три сюжетных узла. Легенды начинаются с прегрешения, несчастья или болезни героя. Затем следует покаяние, молитва, обращение к богу, богоматери, святым за помощью. Третий узел - это отпущение греха, исцеление спасение. Эта композиция была обязательной, но в ее разработке, в конкретном исполнении допускалась известная художественная свобода.

Сюжетным источником «Повести» были религиозные легенды о юноше, который согрешил, продав душу дьяволу, затем покаялся и был прощен.

Еще один источник - волшебная сказка. Сказкой навеяны сцены, в которых бес выступает как волшебный помощник, «даруя» Савве «премудрость» в военном деле, снабжая его деньгами и т.п. К сказке восходит поединок Саввы с тремя вражескими богатырями под Смоленском.

«Повесть о Савве Грудцыне» - не мозаика из плохо пригнанных, взятых из разных композиций фрагментов. Это продуманное, идеологически и художественно цельное произведение. Савве потом не суждено достичь сказочного счастья, что судит бог, а Савва продал душу сатане. Бес, так похожий на сказочного, волшебного помощника, на деле - антагонист героя. Бес не всесилен, и тот, кто на него уповает, непременно потерпит крах. Зло рождает зло. Зло делает человека несчастным. Такова нравственная коллизия повести, и в этой коллизии первостепенную роль играет бес.

Бесовская тема в «Повести о Савве Грудцыне» - это трагическая тема «двойничества». Бес - это «брат» героя, его второе я. В православном представлении каждому живущему на земле человеку сопутствует ангел - хранитель - также своего рода двойник, но двойник идеальный, небесный. Автор «Повести» дал негативное, «теневое» решение этой темы. Бес - тень героя бес олицетворяет пороки Саввы то темное, что в нем есть, - легкомыслие, слабую волю, тщеславие, любострастие. Силы зла бессильны в борьбе с праведником, но грешник становится их легкой добычей, потому что выбирают путь зла. Савва конечно, жертва, однако он и сам повинен в своих несчастиях.

В художественной концепции автора о разнообразной пестроте жизни. Ее изменчивость очаровывает молодого человека, но совершенный христианин должен противиться этому наваждению, ибо для него земное существование- тлен, сон суета сует. Эта мысль занимала автора так сильно, что он допустил непоследовательность в построении сюжета.

По своим взглядам автор повести консерватор. Его ужасает плотская страсть как и всякая мысль наслаждение жизнью. Это грех пагуба, но сила любви - страсти притягательной пестрой жизни уже захватили его современников, вошли в плоть и кровь нового поколения. Автор противится новым веяниям, осуждает их с позиции церковной морали. Но, как истинный художник, он признает, что эти веяния прочно укоренились в русском обществе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Закончив работу, я хочу отметить важное - «человеколюбивый бог долготерпелив, ожидая обращения нашего, и неизреченными своими судбами приводит ко спасению». Финал благополучен и, несмотря на то, что Савва Грудцын пошел неправильным, повторюсь, нечеловеческим путем, он находит себе спасение, и это его спасение - в монастыре (хотя я думаю, что служение Богу в монастыре, наверное, в первую очередь - отречение от самого себя). Бог дает главному герою второй шанс - шанс на спасение, покаяние. Автор как будто за многие тысячелетия раскрыл проблему Достоевского: за преступлением всегда должно следовать наказание. Раскольников тоже наказан, правда, за убийство, но смысл финала такой же: возрождение главного героя, искупление вины. Ничто не проходит бесследно, видим мы в данном произведении, и, кстати, это можно подтвердить и сегодня, например, на основе своего жизненного опыта.

Анализируя «Повесть о Савве Грудцыне», я еще раз убедилась, что это произведение заключает в себе главные вечные ценности, связанные с нравственностью, моралью.

Данная работа показывает все стороны возникшей ситуации: и положительные, и отрицательные. И это очень важно, так как помогает нам быть более разумными при выборе направления, пути в жизни. «Повесть» заставляет задуматься и о своем предназначении, о котором написано во втором пункте плана реферата, ведь оно есть у каждого, и оно у каждого индивидуально. Это надо знать, понимать и помнить всегда.

Список использованной литературы

1. Водовозов Н. История древней русской литературы: Учебник для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Русский язык и литература». - М., «Просвещение», 1972.

2. История русской литературы X - XVII веков. / под ред. Д.С. Лихачева. - М., «Просвещение», 1880.

3. Радь Э.А. Притча о блудном сыне в русской литературе: Учебн. Пособие для студентов филологических факультетов педвуза. - Стерлитамак - Самара, 2006.

4. Кусков В.В., Прокофьев Н.И. История древнерусской литературы: Пособие для студентов нац. отд-ний пед.ин-тов. - Л.: «Просвещение». Ленингр. отд-ние, 1987.

5. Лихачев Д.С. Повесть о Тверском Отроче монастыре, Повесть о Савве Грудцыне, Повесть о Фроле Скобееве // История всемирной литературы: В 9 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983.

6. Литература Древней Руси. Хрестоматия. / сост. Л.А.Дмитриев; Под ред. Д.С. Лихачева. - М., «Высшая школа», 1990.

Жанровая система русской прозы переживала в XVII в. коренную ломку и перестройку. Смысл этой перестройки состоял в освобождении от деловых функций, от связей с обрядом, от средневекового этикета. Происходила беллетризация прозы, превращение ее в свободное сюжетное повествование. В жития, постепенно терявшие прежнее значение «религиозного эпоса», проникали черты светской биографии. Переводный рыцарский роман и переводная новелла резко увеличили удельный вес занимательных сюжетов. В прозе возникали сложные новые композиции, в которых использовалось несколько традиционных жанровых схем. Такова «Повесть о Савве Грудцыне»http://infolio.asf.ru/Philol/Lihachev/8_2.html - _w1, написанная в 60-х гг. как эпизод из недавнего прошлого.

Повесть начинается с 1606 г. и охватывает осаду русскими войсками Смоленска в 1632-1634 гг. Но безымянный автор повести пишет не об истории России, а о частной жизни русского человека, купеческого сына Саввы Грудцына. Повесть разрабатывает на русском материале фаустовскую тему, тему продажи души дьяволу за мирские блага и наслаждения.

Савва Грудцын, отпрыск богатой купеческой семьи, посланный отцом по торговым делам из Казани в один из городов в области Соли Камской, соблазнен замужней женщиной. Он, было, нашел в себе силы воспротивиться ее домогательствам в день Вознесения Христова, но похотливая возлюбленная жестоко ему отомстила: сначала «присушила» Савву любовным зельем, а потом отвергла. Страдающий Савва готов на все, чтобы ее вернуть, - готов даже погубить душу. «Аз бы послужил диаволу», - думает он. Тут подле него и появляется «мнимый брат», бес, затем всюду его сопровождающий, которому Савве пришлось дать «рукописание»- договор о продаже души. Возлюбленная опять вернулась к Савве. Потом он вместе с бесом «гуляет» по Руси, записывается новобранцем в войско, из Москвы отправляется под Смоленск. Здесь (конечно, с помощью беса) он показывает чудеса храбрости, побеждает одного за другим трех исполинов и затем возвращается в столицу героем.

Но приходит время расплаты. Савва смертельно болен, его охватывает ужас: ведь его душе уготована вечная мука. Он кается, дает обет стать монахом и вымаливает у богородицы прощение: в церкви, куда принесли больного Савву, роковое «богоотметное писание» падает сверху. Оно «заглажено», это чистая бумага. Значит, договор не действителен, и дьявол теряет власть над душой Саввы. Герой выздоравливает и постригается в Чудовом монастыре.

В «Повести о Савве Грудцыне» использована сюжетная схема «чуда», религиозной легенды. Этот жанр был одним из самых распространенных в средневековой письменности. Крайне важно, что персонаж «Повести» принадлежит к купеческой среде. Купечество было самым подвижным из древнерусских сословий. Купцам привычны были дальние странствия по Руси и за русские рубежи. Купцы знали языки, на своих и чужих рынках постоянно общались с иноземцами, покупали, читали и привозили домой иностранные книги. Купечество было менее косным и замкнутым, чем другие сословия древнерусского общества, более терпимым к чужой культуре, открытым разнообразным влияниям.

Автор «Повести о Савве Грудцыне» уже преодолел средневековый этикет, потому что он держит читателя в постоянном напряжении, переключаясь с одной сюжетной линии на другую. Было бы неверно видеть в этом литературную игру или художественную непоследовательность. «Повесть о Савве Грудцыне» - не мозаика из плохо пригнанных, взятых из разных композиций фрагментов. Это продуманное, идеологически и художественно цельное произведение.

В художественной концепции автора очень важна мысль о разнообразии, пестроте жизни. Ее изменчивость очаровывает молодого человека. Но совершенный христианин должен противиться этому наваждению, ибо для него земное существование - тлен, сон, суета сует. Эта мысль занимала автора так сильно, что он допустил непоследовательность в построении сюжета. По своим взглядам автор повести - консерватор. Его ужасает плотская страсть, как и всякая мысль о наслаждении жизнью: это грех и пагуба. Но сила любви-страсти, притягательность пестрой жизни уже захватили его современников, вошли в плоть и кровь нового поколения. Автор противится новым веяниям, осуждает их с позиций церковной морали. Но, как истинный художник, он признает, что эти веяния прочно укоренились в русском обществе.

«Повесть о Фроле Скобееве» .

«Повесть о Фроле Скобееве» - итог определенной, сформировавшейся в XVII в. тенденции.

«Повесть о Фроле Скобееве» - это плутовская новелла о ловком проходимце, обедневшем дворянчике, который не может прокормиться с вотчины или поместья и поэтому вынужден зарабатывать на хлеб «приказной ябедой» (сутяжничеством по судам), т. е. становится ходатаем по чужим делам. Только удачное и крупное мошенничество может опять сделать его полноправным членом дворянского сословия, и он обманом и увозом женится на Аннушке, дочери богатого и сановного стольника Нардина-Нащокина. «Буду полковник или покойник!» - восклицает герой и в конце концов добивается успеха.

Композиционно повесть распадается на две приблизительно равные по размеру части. Рубеж между ними - женитьба героя: после женитьбы Фролу предстояло еще умилостивить тестя и получить приданое.

В первой части мало жанровых сценок и еще меньше описаний, здесь все подчинено стремительно развивающемуся сюжету. Это апофеоз приключения, которое представлено в виде веселой и не всегда пристойной игры. Сближение Фрола Скобеева с Аннушкой происходит как своего рода святочная забава, а сам герой изображается в первой части в качестве ряженого: в «девическом уборе» проникает он на святках в деревенские хоромы Нардина-Нащокина; в кучерском наряде, сидя на козлах чужой кареты, увозит Аннушку из московского дома стольника.

Во второй части повести сюжет развивается медленнее, он «заторможен» диалогами и статическими положениями. Любовные истории, как правило, завершаются в литературе женитьбой. Автор «Фрола Скобеева» не ограничился этим привычным финалом - он продолжил повествование, переведя его в другой план. Во второй части автор демонстрирует недюжинное искусство в разработке характеров.

«Повесть о Фроле Скобееве» - первое в русской литературе произведение, в котором автор отделил по форме и языку высказывания персонажей от своих собственных. Из реплик героев читатель узнавал не только об их действиях и намерениях - он узнавал также об их душевном состоянии. В авторском тексте о переживаниях действующих лиц часто умалчивается: читателю достаточно их разговоров.

Контрастное построение «Повести о Фроле Скобееве» - это сознательный и умело использованный прием. В данном случае контрастность вовсе не равнозначна противоречивости, художественной неумелости. Создавая контрастную композицию, автор показал, что он способен решать различные задачи - и строить динамичный сюжет, и изображать психологию человека.