Галл Аноним
Аноним Галл
Хроника и деяния князей или правителей польских
Перевод Л. М. Поповой
КНИГА ПЕРВАЯ
Введение
1. О князе Попеле и о прославленном Котышко
2. О Пясте, сыне Котышко
3. Князь Земовитский, сын Пяста, по имени Земовит
4. О слепоте Мешко, сына князя Земомысла
5. Каким образом Мешко взял себе в жены Дубровку
6. Болеслав I, прозванный Славным, или Храбрым
7. Каким образом Болеслав вошел бесстрашно в земли Руси
8. О великолепии и могуществе Болеслава Храброго
9. Мужество и благородство Болеслава Храброго
10. Сражение Болеслава с русскими
11. О положении церкви в Польше и о доблести Болеслава
12. Каким образом Болеслав проезжал через свою страну,
не причиняя ущерба беднякам
13. Благородство и благочестие жены Болеслава Храброго
14. Об обилии стола и о щедрости Болеслава
15. Расположение крепостей и городов в королевстве Болеслава
16. О горестной смерти Болеслава Храброго
17. О наследовании Мешко П, сына Болеслава Храброго
18. Вступление Казимира на престол после смерти отца и его изгнание
19. Восстановление королевства Польского Казимиром
20. Битва с князем Маславом и мазовшанами
21. Сражение Казимира с поморянами
22. О наследовании сына Казимира Болеслава II, прозванного Щедрым
23. Договор Болеслава с русским князем
24. О насмешке чехов над Болеславом Щедрым
25. Победа Болеслава Щедрого над поморянами
26. О благородстве и щедрости Болеслава и об одном бедном клирике
27. Изгнание Болеслава Щедрого в Венгрию
28. Прием Болеслава Владиславом, королем Венгрии
29. О сыне того же Болеслава Мешко III
30. Женитьба Владислава, отца Болеслава III
31. О постах и молитвах, о рождении Болеслава III
КНИГА ВТОРАЯ
1. Рождение Болеслава III
2. Война с поморянами
3. Осада крепости Накло
4. О мятежном Збигневе
5. Завоевание и разрушение города Крушвицы
6. Чудо св. Адальберта
7. Разделение королевства между обоими сыновьями
8. Дальнейшее изложение этого раздела
9. О детских годах Болеслава
10. Сецех и Болеслав опустошили Моравию
11. Отрок Болеслав убил дикого кабана
12. Болеслав убивает медведя
13. Болеслав спешит на врага
14. Болеслав осаждает поморян
15. Каким образом он вел борьбу в Поморье
16. Махинации Сецеха
17. О сооружении поморян, которое они сами разрушили
18. Отец опоясывает Болеслава мечом после его победы над поморянами
19. О победе над половцами
20. Предсказание о Болеславе
21. Смерть Владислава
22. Болеслав завоевал Белград, королевский город
23. Женитьба Болеслава
24. Козни Збигнева, подстрекающего врагов
25. Поляки опустошили Моравию
26. Болеслав опустошает Моравию
27. Посол великого папы
28. Об экспедиции в город Колобжег
29. Новый поход на поморян и соглашение с Коломаном
30. Об экспедиции Скарбимира в Поморье
31. Осажденный город Бытом
32. Союз со Збигневом и последующее предательство
33. Болеслав попадает в засаду поморян
34. Болеслав обратил в бегство чехов и покорил поморян
35. Збигнев таит преступные замыслы против брата
36. О проявившейся враждебности Збигнева
37. Союз с чехами и бегство Збигнева
38. Збигнев вернул расположение брата
39. Вероломство Збигнева против брата
40. Рождение сына
41. Збигнев побежден вторично
42. Переселение саксонцев в Пруссию по морю
43. Чудесное избавление от поморян
44. Крещение поморян
45. Война с мораванами
46. Начало войны против чехов
47. Непокорность поморян
48. Болеслав карает мятежников-поморян, заняв крепость Велюнь
49. Шестьсот поморян было уничтожено в Мазовии
50. Поражение чехов и Збигнева
КНИГА ТРЕТЬЯ
1. Победа над поморянами
2. Послание императора Болеславу
3. Начало войны с Генрихом
4. Болеслав готовит войну
5. Осада Глогова
6. Перемирие с жителями Глогова
7. Перемирие прервано
8. Осада города Глогова
9. Алеманы уносят вместо дани раны и трупы
10. Панический страх охватил все войско алеманов
11. Песня алеманов во славу Болеслава
12. Император вынужден просить мира
13. Письмо императора князю польскому
14. Ответ императору
15. Император возвращается и уносит вместо дани трупы
16. Смерть Святополка
17. О чехах
18. О поморянах
19. О чехах и поляках
20. Коварство чехов
21. Война и победа над чехами
22. Опустошение поляками земли Чешской
23. О смелости и прозорливости Болеслава
24. Опустошение поляками земли Прусской
25. О притворном согласии Збигнева с Болеславом
26. Поморяне передали крепость Накло полякам
Хроника Галла Анонима - великолепный труд по истории Польши, Чехии, Руси, Германии и Венгрии X - начала XII вв.
Основное внимание Хроника уделяет правлению польского князя Болеслава Кривоусого. Из трех книг ему посвящены две: вторая и третья.
Хронику начали рано использовать. Она была знакома Винцентию Кадлубеку, а так же автору "Хроники князей польских" и другим.
Интересно и то, что автор был хорошо образован для своего времени. Вероятно, он неплохо знал: Цицерона, Цезаря, Саллюстия, Вергилия. Без сомнения, он свободно владел латинским языком. Знакома ему была и церковная литература. Нам известны три рукописных списка Хроники.
1. Рукопись Замойских (Z);
2. Рукопись Сендзивоя (S);
3. Рукопись Гейльбергская (Н).
Из этих рукописей наиболее обширная - рукопись Замойских.
На польский язык Хроника переводилась Г. Ковнацким (1821), Глищчинским (1860), 3. Комарницким (1873), Р. Гродецким (1923). Последний перевод самый точный. Л. М. Попова для перевода Хроники на русский язык использовала издание К. Малечинского.
КНИГА ПЕРВАЯ
Начинается письмо и следующее предисловие, касающееся хроники польской.
Святому отцу Мартину, Божьей милостью архиепископу, вместе с тем и Симону, Павлу, Мавру, Жирославу, преосвященным и досточтимым епископам страны польской, а также сотоварищу своему по работе, уважаемому канцлеру Михаилу - творцу данного труда, - автор этой работы желает созерцать с величайшим рвением на горе Сион сонм Господних святых и, восходя от добродетели к добродетели, взирать лицом к лицу Бога богов. Если бы я не опирался на ваш авторитет, вышепоименованные отцы, и не был бы уверен в вашей поддержке, то при моих силах я напрасно взял бы на себя такой тяжелый труд и опасно мне было бы пускаться на утлой лодке в безбрежные просторы океана; но моряк, сидя в своей лодочке, может спокойно плыть по волнам бушующего моря, если он имеет опытного рулевого, умеющего уверенно управлять ею по движению ветра и расположению звезд. Я никоим образом не мог бы избежать крушения среди бушующего моря, если бы вашим милостям не угодно было поддержать мое суденышко управлением вашего руля; и не мог бы я, не зная дороги, выйти из лесных дебрей, если бы ваша благосклонность не указала мне уже внутри леса верного пути. Я, удостоенный чести получить поддержку таких, руководителей, смело войду в гавань, избежав волнений ветров, и с унеренностью, со своими слабыми глазами, выйду на не знакомый мне путь, поскольку я уверен, что глаза моих предводителей сами сияют яснее ясного дня. И коль скоро я имею таких защитников и покровителей, то мне совершенно безразлично, что по своему обыкновению шепчут обо мне мои завистники. Так как судьба, имеющая власть над нашими желаниями, дала мне вас как покровителей справедливого дела, я счел необходимым поместить имена таких великих мужей во вступлении к хронике. В наше время и благодаря вашим драгоценным просьбам Бог прославил Польшу достопамятными п великими деяниями Болеслава III. И хотя я опущу много славных деяний, совершенных при вашей жизни, однако некоторые из них я не премину передать памяти потомства в последовательном изложении. Но в настоящее время единодушно объединимся в единых устах и единой хвале для нашего повествования как с вами, единодушными со мной, так и с теми, кто связан с нами узами нерасторжимой дружбы. Справедливо было бы назвать по именам тех, кто принимает участие в исторических событиях, кому божественная милость позволила благодаря дарам благодати властвовать над самими властителями и благодаря умелому распределению которых пища небесной благодати уделяется также и душам верующих, в покровительстве которых пусть наш скромный труд найдет для себя поддержку. Ведь справедливо, чтобы те, которых Бог возвысил перед вами людьми великим даром достоинства, ревностно заботились о пользе и нуждах остальных людей. Итак, чтобы не казалось, что мы пустые людишки - хвастаемся при своей ничтожности, мы решили в заголовке этого труда поместить не наши, но ваши имена. Поэтому славу за это творение и почет мы припишем правителям нашей родины, а оценку труда нашего и награду за него мы спокойно поручим решению вашей исключительной мудрости. Пусть милость Духа Святого, установившая вас пастырями стада Божьего, внушит вашему уму такой совет, чтобы князь дал мне, прославляющему ваш почет, а его - славу, достойную награду. Да будет вам всегда преуспевание, а нам и труду нашему - ваше покровительство. Кончается письмо. Начинается эпилог.
Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
| Галл Аноним | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
|
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
|
| Имя при рождении: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
|---|---|
| Род деятельности: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Дата рождения: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Место рождения: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Гражданство: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Подданство: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Страна: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Дата смерти: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Место смерти: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Отец: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Мать: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Супруг: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Супруга: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Дети: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Награды и премии: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Автограф: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Сайт: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Разное: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
| [[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке | |
Хроника Галла Анонима состоит из 3 книг и охватывает историю Польши до (период, практически синхронный описываемому в русской Повести временных лет и «Чешской хронике» Козьмы Пражского), даёт в целом достоверное её изложение, является наиболее богатым и ценным источником.
Хроника послужила источником для дальнейшей польской средневековой и новой историографии. В частности, на историографической концепции Галла основывалась польская идеология «золотой вольности ».
Автор «Деяний» мало написал о себе и не писал о современных ему источниках. Единственный внешний источник о жизни первого польского хрониста - короткая заметка, оставленная несколько веков спустя Кромером, польским хронистом XVI века. Ряд биографических сведений можно почерпнуть на основании анализа самого текста «Деяний» и их литературного стиля. Однако все это - очень скудные данные, которые позволяют современным медиевистам создавать многочисленные гипотезы о происхождении Галла Анонима, вызывающие постоянные научные споры.
Из текста Cronica Polinorum известно, что Галл Аноним:
Анализ литературного стиля позволяет сделать следующие выводы.
На основании всего вышеизложенного медиевисты следующим образом реконструируют жизненный путь хрониста. Галл Аноним жил во времена Болеслава III Кривоустого . До Кракова в Польском княжестве мог прибыть около или . Хронику скорее всего написал по желанию канцлера Михала Авданьца в - . Не исключено, что после смерти канцлера Михала вел канцелярию княжеской капеллы.
1. Аноним был поляком . Этот тезис был опровергнут, когда выяснилось, что он появился вследствие недоразумения. Готфрид Ленгних (Gotfryd Lengnich) в , впервые выпуская в печать Польскую Хронику, в качестве автора поставил Мартина Галла. При этом издатель спутал Анонима с Мартином Галликом, о котором мог прочитать у Яна Длугоша .
4. «Венецианская» гипотеза была впервые оглашена в польским историком Тадеушом Войцеховским . Последний считал, что Галл был членом знатного рода Орсеоло , из которого вышли несколько дожей Венеции . Мог скрываться в монастыре св. Николая на острове Лидо в Венеции. Позднее был воспитателем королевича Мешко, находящегося в Венгрии в изгнании. Вместе с последним прибыл в Польшу в 1089.
В 1965 версия о венецианском происхождении Галла Анонима была вновь предложена Боравской , но не получила признания. В последние годы, однако, она была переработана и к настоящему времени заслужила позитивные отзывы нескольких польских медиевистов. Она была предложена профессорами Янушем Берняком, Романом Михаловским и Войцехом Фалковским . Фалковский заключил, что две теории - французская и итальянская - могут быть менее взаимоисключающие, чем некоторые думают, потому что Галл мог быть рожден в Италии, быть монахом в Лидо, а позднее путешествовать во Францию и Венгрию .
Согласно Томашу Ясиньскому , который опубликовал в 2008 книгу о Галле , хронист прибыл в Польшу по Эгнатиевой дороге через славяноязычные страны «Эпир , Фракию , Далмацию , Хорватия , Истрию » . Когда Ясиньский сравнил «Хронику» с «Обретением мощей святого Николая», он нашел более 100 сходств. Ясинский заключил, что Галл, подобно многим представителям венецианского духовенства того времени, имел прирожденное знание как итальянского , так и славянских языков . Таким образом, Галла Анонима можно отождествить с Монахом из Лидо - автором истории об обретении мощей св. Николая Великого, по-видимому, происходившим из северо-итальянских или адриатических культурных кругов и имевших близкие связи с Далмацией , а особенно с Задаром .
Однако, Пол В. Кноль (Knoll) и Фрэнк Шер (Shaer) расценивают венецианскую гипотезу как «слишком слабую, чтобы её можно было серьёзно рассматривать» .
Анонимный автор «Деяний» оказал значительное влияние на последующее течение польской истории , по этой его версии ранняя история Польши держалась на власти правителя, подчиненного власти Бога как выражению голоса народа (в соответствии с известной латинской пословицей : «Vox populi, vox Dei » ).
Эта концепция укрепила электоральные традиции польской знати и её тенденцию к неподчинению высшей государственной власти. Через «Хронику» Викентия Кадлубека и «Проповедь» Станислава из Скарбимежа она внесла вклад в развитие единственной в своем роде «Золотой вольности» , которая будет характерной чертой Речи Посполитой , в которой короли были избираемы и были вынуждены повиноваться польскому парламенту - Сейму .
Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Что же должны были чувствовать «люди», отдававшие подобные приказы??? Думаю, они не чувствовали ничего вообще, ибо черным-черны были их уродливые, чёрствые души.
Вдруг я увидела очень красивый замок, стены которого были местами повреждены катапультами, но в основном замок оставался целым. Весь внутренний двор был валом завален трупами людей, утопавших в лужах собственной и чужой крови. У всех было перерезано горло...
– Это Лавур (Lavaur), Изидора... Очень красивый и богатый город. Его стены были самыми защищёнными. Но озверевший от безуспешных попыток главарь крестоносцев Симон де Монтфор позвал на помощь весь сброд, какой только смог найти, и... 15 000 явившихся на зов «солдат Христовых» атаковали крепость... Не выдержав натиска, Лавур пал. Все жители, в том числе 400 (!!!) Совершенных, 42 трубадура и 80 рыцарей-защитников, зверски пали от рук «святых» палачей. Здесь, во дворе, ты видишь лишь рыцарей, защищавших город, и ещё тех, кто держал в руках оружие. Остальных же (кроме сожжённых Катар) зарезав, просто оставили гнить на улицах... В городском подвале убийцы нашли 500 спрятавшихся женщин и детей – их зверски убили прямо там... не выходя наружу...
Во двор замка какие-то люди привели, закованную цепями, симпатичную, хорошо одетую молодую женщину. Вокруг началось пьяное гиканье и хохот. Женщину грубо схватили за плечи и бросили в колодец. Из глубины тут же послышались глухие, жалобные стоны и крики. Они продолжались, пока крестоносцы, по приказу главаря, не завалили колодец камнями...
– Это была Дама Джиральда... Владелица замка и этого города... Все без исключения подданные очень любили её. Она была мягкой и доброй... И носила под сердцем своего первого нерождённого младенца. – Жёстко закончил Север.
Тут он посмотрел на меня, и видимо сразу же понял – сил у меня просто больше не оставалось...
Ужас тут же закончился.
Север участливо подошёл ко мне, и, видя, что я всё ещё сильно дрожу, ласково положил руку на голову. Он гладил мои длинные волосы, тихо шепча слова успокоения. И я постепенно начала оживать, приходя в себя после страшного, нечеловеческого потрясения... В уставшей голове назойливо кружился рой незаданных вопросов. Но все эти вопросы казались теперь пустыми и неуместными. Поэтому, я предпочитала ждать, что же скажет Север.
– Прости за боль, Изидора, но я хотел показать тебе правду... Чтобы ты поняла ношу Катар... Чтобы не считала, что они легко теряли Совершенных...
– Я всё равно не понимаю этого, Север! Так же, как я не могла понять вашу правду... Почему не боролись за жизнь Совершенные?! Почему не использовали то, что знали? Ведь почти что каждый из них мог одним лишь движением истребить целую армию!.. Зачем же было сдаваться?
– Наверное, это было то, о чём я так часто с тобой говорил, мой друг... Они просто не были готовы.
– Не готовы к чему?! – по старой привычке взорвалась я. – Не готовы сохранить свои жизни? Не готовы спасти других, страдавших людей?! Но ведь всё это так ошибочно!.. Это неверно!!!
– Они не были воинами, каким являешься ты, Изидора. – Тихо произнёс Север. – Они не убивали, считая, что мир должен быть другим. Считая, что они могли научить людей измениться... Научить Пониманию и Любви, научить Добру. Они надеялись подарить людям Знание... но не всем, к сожалению, оно было нужно. Ты права, говоря, что Катары были сильными. Да, они были совершенными Магами и владели огромной силою. Но они не желали бороться СИЛОЙ, предпочитая силе борьбу СЛОВОМ. Именно это их и уничтожило, Изидора. Вот почему я говорю тебе, мой друг, они были не готовы. А если уж быть предельно точным, то это мир не был готов к ним. Земля, в то время, уважала именно силу. А Катары несли Любовь, Свет и Знание. И пришли они слишком рано. Люди не были к ним готовы...
– Ну, а как же те сотни тысяч, что по всей Европе несли Веру Катар? Что тянулись к Свету и Знаниям? Их ведь было очень много!
– Ты права, Изидора... Их было много. Но что с ними стало? Как я уже говорил тебе раннее, Знание может быть очень опасным, если придёт оно слишком рано. Люди должны быть готовы, чтобы его принять. Не сопротивляясь и не убивая. Иначе это Знание не поможет им. Или ещё страшнее – попав в чьи-то грязные руки, оно погубит Землю. Прости, если тебя расстроил...
– И всё же, я не согласна с тобою, Север... Время, о котором ты говоришь, никогда не придёт на Землю. Люди никогда не будут мыслить одинаково. Это нормально. Посмотри на природу – каждое дерево, каждый цветок отличаются друг от друга... А ты желаешь, чтобы люди были похожи!.. Слишком много зла, слишком много насилия было показано человеку. И те, у кого тёмная душа, не хотят трудиться и ЗНАТЬ, когда возможно просто убить или солгать, чтобы завладеть тем, что им нужно. За Свет и Знание нужно бороться! И побеждать. Именно этого должно не хватать нормальному человеку. Земля может быть прекрасной, Север. Просто мы должны показать ей, КАК она может стать чистой и прекрасной...
Север молчал, наблюдая за мной. А я, чтобы не доказывать ничего более, снова настроилась на Эсклармонд...
Как же эта девочка, почти ещё дитя, могла вынести такое глубокое горе?.. Её мужество поражало, заставляя уважать и гордиться ею. Она была достойной рода Магдалины, хотя являлась всего лишь матерью её далёкого потомка.
И моё сердце снова болело за чудесных людей, чьи жизни обрывала всё та же церковь, лживо провозглашавшая «всепрощение»! И тут я вдруг вспомнила слова Караффы: «Бог простит всё, что творится во имя его»!.. Кровь стыла от такого Бога... И хотелось бежать куда глаза глядят, только бы не слышать и не видеть происходящее «во славу» сего чудовища!..
Перед моим взором снова стояла юная, измученная Эсклармонд... Несчастная мать, потерявшая своего первого и последнего ребёнка... И никто не мог ей толком объяснить, за что с ними вершили такое... За что они, добрые и невинные, шли на смерть...
Вдруг в залу вбежал запыхавшийся, худенький мальчик. Он явно прибежал прямиком с улицы, так как из его широкой улыбки валом валил пар.
– Мадам, Мадам! Они спаслись!!! Добрая Эсклармонд, на горе пожар!..
Эсклармонд вскочила, собираясь побежать, но её тело оказалось слабее, чем бедняжка могла предположить... Она рухнула прямиком в отцовские объятия. Раймонд де Перейль подхватил лёгкую, как пушинка, дочь на руки и выбежал за дверь... А там, собравшись на вершине Монтсегюра, стояли все обитатели замка. И все глаза смотрели только в одном направлении – туда, где на снежной вершине горы Бидорты (Bidorta) горел огромный костёр!.. Что означало – четверо беглецов добрались до желанной точки!!! Её отважный муж и новорождённый сынишка спаслись от звериных лап инквизиции и могли счастливо продолжать свою жизнь.
Вот теперь всё было в порядке. Всё было хорошо. Она знала, что взойдёт на костёр спокойно, так как самые дорогие ей люди жили. И она по-настоящему была довольна – судьба пожалела её, позволив это узнать.... Позволив спокойно идти на смерть.
На восходе солнца все Совершенные и Верящие катары собрались в Храме Солнца, чтобы в последний раз насладиться его теплом перед уходом в вечность. Люди были измученные, замёрзшие и голодные, но все они улыбались... Самое главное было выполнено – потомок Золотой Марии и Радомира жил, и оставалась надежда, что в один прекрасный день кто-нибудь из его далёких правнуков перестроит этот чудовищно несправедливый мир, и никому не надо будет больше страдать. В узком окне зажёгся первый солнечный луч!.. Он слился со вторым, третьим... И по самому центру башни загорелся золотистый столб. Он всё больше и больше расширялся, охватывая каждого, стоящего в ней, пока всё окружающее пространство полностью не погрузилось в золотое свечение.
Это было прощание... Монтсегюр прощался с ними, ласково провожая в другую жизнь...
А в это время внизу, у подножья горы, складывался огромный страшный костёр. Вернее, целое строение в виде деревянной площадки, на которой «красовались» толстые столбы...
Более двухсот Совершенных начали торжественно и медленно спускаться по скользкой, и очень крутой каменной тропинке. Утро стояло ветреное и холодное. Солнце глянуло из-за туч лишь на коротенькое мгновение... чтобы обласкать напоследок своих любимых детей, своих Катар, идущих на смерть... И снова ползли по небу свинцовые тучи. Оно было серым и неприветливым. И чужим. Всё вокруг было промёрзлым. Моросящий воздух напитывал влагой тонкие одежды. Пятки идущих застывали, скользя по мокрым камням... На горе Монтсегюр всё ещё красовался последний снег.
Внизу озверевший от холода маленький человек хрипло орал на крестоносцев, приказывая срубить побольше деревьев и тащить в костёр. Пламя почему-то не разгоралось, а человечку хотелось, чтобы оно полыхало до самих небес!.. Он заслужил его, он ждал этого десять долгих месяцев, и вот теперь оно свершилось! Ещё вчера он мечтал побыстрее возвратиться домой. Но злость и ненависть к проклятым катарам брала верх, и теперь ему уже хотелось только одного – видеть, как наконец-то будут полыхать последние Совершенные. Эти последние Дети Дьявола!.. И только тогда, когда от них останется лишь куча горячего пепла, он спокойно пойдёт домой. Этим маленьким человечком был сенешаль города Каркасона. Его звали Хюг де Арси (Hugues des Arcis). Он действовал от имени его величества, короля Франции, Филиппа Августа.
ГАЛЛ АНОНИМ (латинское Gallus Anonymus) - автор древнейшей польской хроники (начало XII века), написанной на латинском языке «Хроника и деяния князей или правителей польских» (Chronica et gesta ducum sive principum polonorum).
Настоящее имя хрониста неизвестно, именование Галл появляется впервые у Мартина Кромера (Кrоmеr М. De origine et rebus gestis Polonorum. Basileae, 1555). По вопросу о происхождении Галла Анонима мнения исследователей расходятся. Одни (Кромер, С. Кентшиньский) считали его провансальцем, прибывшим в Польшу из монастыря святого Эгидия; другие (М. Гумилович, К. Малечиньский) - французом родом из Фландрии; третьи (Г. Войцеховский, Ф. Погорецкий) - итальянцем. Существует также гипотеза о его венгерских корнях, поскольку хронист был хорошо осведомлен в венгерской истории. Полагают, что в Венгрии он мог пребывать в основанном в 1091 году аббатстве Шомодьвар. Галлу Анониму приписывают также авторство утраченной венгерской хроники «Деяния венгров» (Gesta Ungarorum, конца XI века). Наиболее вероятной представляется провансальско-венгерская гипотеза, представленная М. Плезей. Согласно этой гипотезе, Галл Аноним был бенедиктинцем из монастыря святого Эгидия в Провансе, впоследствии переселившимся в дочерний монастырь, аббатство Шомодьвар, где он мог встретиться с польским правителем Болеславом III Кривоустым (1102-1138 годы) во время посещения тем Венгрии. Не удается установить и социальное положение автора хроники, хотя большинство историков придерживаются мнения о том, что до прибытия в Польшу Галл Аноним был монахом-бенедиктинцем. Вопрос о времени прибытия Галла Анонима в Польшу также остается открытым из-за отсутствия достоверных сведений: более правдоподобной считается дата после 1110 года. Хроника, над которой Галл Аноним в основном работал в 1112-1116 годах (1-я книга была написана, видимо, до 1109 года), скорее всего была составлена по заказу княжеского двора (вероятно, канцлера Михаила Авданьца, которого Галл Аноним называет «покровителем» (opifex) и «сотоварищем» по работе (cooperator)). Главной целью хроники было прославление и оправдание действий польского князя Болеслава III. Работа над хроникой была прекращена, вероятно, по причине перемен в политике князя. Дальнейшая судьба Галла Анонима неизвестна.
Хроника Галла Анонима, единственный крупный источник по польской истории X, XI и начала XII веков, написанный в Польше, состоит из 3 книг (последняя не завершена) и охватывает период до 1113 года. По ценности содержащегося в ней фактического материала она находится в одном ряду с хрониками Титмара Мерзебургского и Козьмы Пражского. Позднейшие авторы польских исторических сочинений, в том числе Винцентий Кадлубек, обращались к хронике Галла Анонима, не упоминая имени хрониста. В центре внимания хрониста находится время правления князя Болеслава III Кривоустого. Первая книга охватывает события до рождения князя. Вторая книга начинается с 1085 года и повествует о юности Болеслава, о правлении его отца, Владислава I Германа, и о начале правления самого Болеслава, сначала с братом Збигневом, а потом единовластно. Большое внимание во 2-й книге уделено борьбе Болеслава со Збигневом (1106-1107 годы), причем автор отмечает, что 1-го поддерживали Русь и Венгрия, 2-го - Римско-Германская империя и Чехия. Третья книга охватывает события 4 лет (1109-1113 годы): борьбу Болеслава III с Чехией и поморянами и против германского императора Генриха V, напавшего на Польшу в 1109 году. Взятием крепости Накло у поморян заканчивается хроника, обрываясь на 26-й главе.
Сочинение проникнуто идеей о необходимости сильной княжеской власти и крепкого государства, которое может противостоять внешним врагам. Симпатии автора на стороне князей Болеслава I Храброго и Болеслава Кривоустого, чьи образы идеализированы. Правители из династии Пястов рассматриваются хронистом как исконные государи Польши, данные ей от Бога, а польский народ изображается избранным Богом для осуществления миссии распространения христианства. Галл Аноним предстает как идеолог «священной войны» против язычников, прежде всего прусов, поморян. Эта война - долг христианского правителя, с ней связаны видения и чудеса, о которых рассказывается в хронике. Произведение Галла Анонима имеет значение как источник, знакомящий с обычаями и нравами того времени как поляков, так и народов, соприкасавшихся с поляками. Специального внимания этим вопросам Галл Аноним не уделяет (смотрите, например: Кн. 1. Гл. 1, 6, 20, 23; Кн. 2. Гл. 48; Кн. 3. Гл. 9, 16).
Описывая события ранней, полулегендарной истории (о начале династии Пястов), Галл Аноним использовал устную традицию, но ему были известны Житие святого Адальберта Бруно Кверфуртского и произведения древнеримских классиков Цицерона, Цезаря и Саллюстия, отцов Церкви блаженного Августина и святейшего Григория I Великого , а при описании двора польского князя Болеслава I Храброго он берет за образец «Жизнь Карла Великого» Эйнгарда. Работая над хроникой, Галл Аноним следовал литературным образцам распространенных в начале XI века в Западной Европе «Деяний» (Gesta) и польских погодных записей, анналов (рочников). Хроника написана рифмованной прозой, иногда в повествование включаются поэтические строфы. Литературная ценность памятнику придает живой, образный стиль и увлекательные сюжеты. Однако, несмотря на то что по сути это прежде всего история польских князей и королей, в ней совершенно отсутствуют даты.
(период, практически синхронный описываемому в русской Повести временных лет и «Чешской хронике» Козьмы Пражского), даёт в целом достоверное её изложение, является наиболее богатым и ценным источником.
Хроника послужила источником для дальнейшей польской средневековой и новой историографии. В частности, на историографической концепции Галла основывалась польская идеология «золотой вольности ».
1 / 1
✪ Разведопрос: Клим Жуков о происхождении славян
Автор «Деяний» мало написал о себе и не писал о современных ему источниках. Единственный внешний источник о жизни первого польского хрониста - короткая заметка, оставленная несколько веков спустя Кромером, польским хронистом XVI века. Ряд биографических сведений можно почерпнуть на основании анализа самого текста «Деяний» и их литературного стиля. Однако все это - очень скудные данные, которые позволяют современным медиевистам создавать многочисленные гипотезы о происхождении Галла Анонима, вызывающие постоянные научные споры.
Из текста Cronica Polinorum известно, что Галл Аноним:
Анализ литературного стиля позволяет сделать следующие выводы.
На основании всего вышеизложенного медиевисты следующим образом реконструируют жизненный путь хрониста. Галл Аноним жил во времена Болеслава III Кривоустого . В Краков в Польском княжестве мог прибыть около или . Хронику, скорее всего, написал по желанию канцлера Михала Абданка в - . Не исключено, что после смерти канцлера Михала вел канцелярию княжеской капеллы.
1. Аноним был поляком . Этот тезис был опровергнут, когда выяснилось, что он появился вследствие недоразумения. Готфрид Ленгних (Gotfryd Lengnich) в , впервые выпуская в печать Польскую Хронику, в качестве автора поставил Мартина Галла. При этом издатель спутал Анонима с Мартином Галликом, о котором мог прочитать у Яна Длугоша .
4. «Венецианская» гипотеза была впервые оглашена в польским историком Тадеушом Войцеховским . Последний считал, что Галл был членом знатного рода Орсеоло , из которого вышли несколько дожей Венеции . Мог скрываться в монастыре св. Николая на острове Лидо в Венеции. Позднее был воспитателем королевича Мешко, находящегося в Венгрии в изгнании. Вместе с последним прибыл в Польшу в 1089.
В 1965 версия о венецианском происхождении Галла Анонима была вновь предложена Боравской , но не получила признания. В последние годы, однако, она была переработана и к настоящему времени заслужила позитивные отзывы нескольких польских медиевистов. Она была предложена профессорами Янушем Берняком, Романом Михаловским и Войцехом Фалковским . Фалковский заключил, что две теории - французская и итальянская - могут быть менее взаимоисключающие, чем некоторые думают, потому что Галл мог быть рожден в Италии, быть монахом в Лидо, а позднее путешествовать во Францию и Венгрию .
Согласно Томашу Ясиньскому , который опубликовал в 2008 книгу о Галле , хронист прибыл в Польшу по Эгнатиевой дороге через славяноязычные страны «Эпир , Фракию , Далмацию , Хорватия , Истрию » . Когда Ясиньский сравнил «Хронику» с «Обретением мощей святого Николая», он нашел более 100 сходств. Ясинский заключил, что Галл, подобно многим представителям венецианского духовенства того времени, имел прирожденное знание как итальянского , так и славянских языков . Таким образом, Галла Анонима можно отождествить с Монахом из Лидо - автором истории об обретении мощей св. Николая Великого, по-видимому, происходившим из северо-итальянских или адриатических культурных кругов и имевших близкие связи с Далмацией , а особенно с Задаром .
Однако, Пол В. Кноль (Knoll) и Фрэнк Шер (Shaer) расценивают венецианскую гипотезу как «слишком слабую, чтобы её можно было серьёзно рассматривать» .
Анонимный автор «Деяний» оказал значительное влияние на последующее течение польской истории , по этой его версии ранняя история Польши держалась на власти правителя, подчиненного власти Бога как выражению голоса народа (в соответствии с известной латинской пословицей : «Vox populi, vox Dei » ).
Эта концепция укрепила электоральные традиции польской знати и её тенденцию к неподчинению высшей государственной власти. Через «Хронику» Викентия Кадлубека и «Проповедь» Станислава из Скарбимежа она внесла вклад в развитие единственной в своем роде «Золотой вольности» , которая будет характерной чертой Речи Посполитой , в которой короли были избираемы и были вынуждены повиноваться польскому парламенту - Сейму .
Аноним Галл
Хроника и деяния князей или правителей польских
Перевод Л. М. Поповой
Содержание
О КНИГЕ
КНИГА ПЕРВАЯ
Эпилог
Введение
2. О Пясте, сыне Котышко
8. О великолепии и могуществе Болеслава Храброго
9. Мужество и благородство Болеслава Храброго
10. Сражение Болеслава с русскими
11. О положении церкви в Польше и о доблести Болеслава
12. Каким образом Болеслав проезжал через свою страну,
не причиняя ущерба беднякам
13. Благородство и благочестие жены Болеслава Храброго
14. Об обилии стола и о щедрости Болеслава
15. Расположение крепостей и городов в королевстве Болеслава
16. О горестной смерти Болеслава Храброго
17. О наследовании Мешко П, сына Болеслава Храброго
18. Вступление Казимира на престол после смерти отца и его изгнание
19. Восстановление королевства Польского Казимиром
20. Битва с князем Маславом и мазовшанами
21. Сражение Казимира с поморянами
22. О наследовании сына Казимира Болеслава II, прозванного Щедрым
23. Договор Болеслава с русским князем
24. О насмешке чехов над Болеславом Щедрым
25. Победа Болеслава Щедрого над поморянами
26. О благородстве и щедрости Болеслава и об одном бедном клирике
27. Изгнание Болеслава Щедрого в Венгрию
28. Прием Болеслава Владиславом, королем Венгрии
29. О сыне того же Болеслава Мешко III
30. Женитьба Владислава, отца Болеслава III
31. О постах и молитвах, о рождении Болеслава III
КНИГА ВТОРАЯ
Эпилог
1. Рождение Болеслава III
2. Война с поморянами
3. Осада крепости Накло
4. О мятежном Збигневе
5. Завоевание и разрушение города Крушвицы
6. Чудо св. Адальберта
7. Разделение королевства между обоими сыновьями
8. Дальнейшее изложение этого раздела
9. О детских годах Болеслава
10. Сецех и Болеслав опустошили Моравию
11. Отрок Болеслав убил дикого кабана
12. Болеслав убивает медведя
13. Болеслав спешит на врага
14. Болеслав осаждает поморян
15. Каким образом он вел борьбу в Поморье
16. Махинации Сецеха
17. О сооружении поморян, которое они сами разрушили
18. Отец опоясывает Болеслава мечом после его победы над поморянами
19. О победе над половцами
20. Предсказание о Болеславе
21. Смерть Владислава
22. Болеслав завоевал Белград, королевский город
23. Женитьба Болеслава
24. Козни Збигнева, подстрекающего врагов
25. Поляки опустошили Моравию
26. Болеслав опустошает Моравию
27. Посол великого папы
28. Об экспедиции в город Колобжег
29. Новый поход на поморян и соглашение с Коломаном
30. Об экспедиции Скарбимира в Поморье
31. Осажденный город Бытом
32. Союз со Збигневом и последующее предательство
33. Болеслав попадает в засаду поморян
34. Болеслав обратил в бегство чехов и покорил поморян
35. Збигнев таит преступные замыслы против брата
36. О проявившейся враждебности Збигнева
37. Союз с чехами и бегство Збигнева
38. Збигнев вернул расположение брата
39. Вероломство Збигнева против брата
40. Рождение сына
41. Збигнев побежден вторично
42. Переселение саксонцев в Пруссию по морю
43. Чудесное избавление от поморян
44. Крещение поморян
45. Война с мораванами
46. Начало войны против чехов
47. Непокорность поморян
48. Болеслав карает мятежников-поморян, заняв крепость Велюнь
49. Шестьсот поморян было уничтожено в Мазовии
50. Поражение чехов и Збигнева
КНИГА ТРЕТЬЯ
Эпилог
1. Победа над поморянами
2. Послание императора Болеславу
3. Начало войны с Генрихом
4. Болеслав готовит войну
5. Осада Глогова
6. Перемирие с жителями Глогова
7. Перемирие прервано
8. Осада города Глогова
9. Алеманы уносят вместо дани раны и трупы
10. Панический страх охватил все войско алеманов
11. Песня алеманов во славу Болеслава
12. Император вынужден просить мира
13. Письмо императора князю польскому
14. Ответ императору
15. Император возвращается и уносит вместо дани трупы
16. Смерть Святополка
17. О чехах
18. О поморянах
19. О чехах и поляках
20. Коварство чехов
21. Война и победа над чехами
22. Опустошение поляками земли Чешской
23. О смелости и прозорливости Болеслава
24. Опустошение поляками земли Прусской
25. О притворном согласии Збигнева с Болеславом
26. Поморяне передали крепость Накло полякам
О КНИГЕ
Хроника Галла Анонима - великолепный труд по истории Польши, Чехии, Руси, Германии и Венгрии X - начала XII вв.
Основное внимание Хроника уделяет правлению польского князя Болеслава Кривоусого. Из трех книг ему посвящены две: вторая и третья.
Хронику начали рано использовать. Она была знакома Винцентию Кадлубеку, а так же автору "Хроники князей польских" и другим.
Интересно и то, что автор был хорошо образован для своего времени. Вероятно, он неплохо знал: Цицерона, Цезаря, Саллюстия, Вергилия. Без сомнения, он свободно владел латинским языком. Знакома ему была и церковная литература. Нам известны три рукописных списка Хроники.
1. Рукопись Замойских (Z);
2. Рукопись Сендзивоя (S);
3. Рукопись Гейльбергская (Н).
Из этих рукописей наиболее обширная - рукопись Замойских.
На польский язык Хроника переводилась Г. Ковнацким (1821), Глищчинским (1860), 3. Комарницким (1873), Р. Гродецким (1923). Последний перевод самый точный. Л. М. Попова для перевода Хроники на русский язык использовала издание К. Малечинского.
КНИГА ПЕРВАЯ
Письмо
Начинается письмо и следующее предисловие, касающееся хроники польской.
Святому отцу Мартину, Божьей милостью архиепископу, вместе с тем и Симону, Павлу, Мавру, Жирославу, преосвященным и досточтимым епископам страны польской, а также сотоварищу своему по работе, уважаемому канцлеру Михаилу - творцу данного труда, - автор этой работы желает созерцать с величайшим рвением на горе Сион сонм Господних святых и, восходя от добродетели к добродетели, взирать лицом к лицу Бога богов. Если бы я не опирался на ваш авторитет, вышепоименованные отцы, и не был бы уверен в вашей поддержке, то при моих силах я напрасно взял бы на себя такой тяжелый труд и опасно мне было бы пускаться на утлой лодке в безбрежные просторы океана; но моряк, сидя в своей лодочке, может спокойно плыть по волнам бушующего моря, если он имеет опытного рулевого, умеющего уверенно управлять ею по движению ветра и расположению звезд. Я никоим образом не мог бы избежать крушения среди бушующего моря, если бы вашим милостям не угодно было поддержать мое суденышко управлением вашего руля; и не мог бы я, не зная дороги, выйти из лесных дебрей, если бы ваша благосклонность не указала мне уже внутри леса верного пути. Я, удостоенный чести получить поддержку таких, руководителей, смело войду в гавань, избежав волнений ветров, и с унеренностью, со своими слабыми глазами, выйду на не знакомый мне путь, поскольку я уверен, что глаза моих предводителей сами сияют яснее ясного дня. И коль скоро я имею таких защитников и покровителей, то мне совершенно безразлично, что по своему обыкновению шепчут обо мне мои завистники. Так как судьба, имеющая власть над нашими желаниями, дала мне вас как покровителей справедливого дела, я счел необходимым поместить имена таких великих мужей во вступлении к хронике. В наше время и благодаря вашим драгоценным просьбам Бог прославил Польшу достопамятными п великими деяниями Болеслава III. И хотя я опущу много славных деяний, совершенных при вашей жизни, однако некоторые из них я не премину передать памяти потомства в последовательном изложении. Но в настоящее время единодушно объединимся в единых устах и единой хвале для нашего повествования как с вами, единодушными со мной, так и с теми, кто связан с нами узами нерасторжимой дружбы. Справедливо было бы назвать по именам тех, кто принимает участие в исторических событиях, кому божественная милость позволила благодаря дарам благодати властвовать над самими властителями и благодаря умелому распределению которых пища небесной благодати уделяется также и душам верующих, в покровительстве которых пусть наш скромный труд найдет для себя поддержку. Ведь справедливо, чтобы те, которых Бог возвысил перед вами людьми великим даром достоинства, ревностно заботились о пользе и нуждах остальных людей. Итак, чтобы не казалось, что мы пустые людишки - хвастаемся при своей ничтожности, мы решили в заголовке этого труда поместить не наши, но ваши имена. Поэтому славу за это творение и почет мы припишем правителям нашей родины, а оценку труда нашего и награду за него мы спокойно поручим решению вашей исключительной мудрости. Пусть милость Духа Святого, установившая вас пастырями стада Божьего, внушит вашему уму такой совет, чтобы князь дал мне, прославляющему ваш почет, а его - славу, достойную награду. Да будет вам всегда преуспевание, а нам и труду нашему - ваше покровительство. Кончается письмо. Начинается эпилог.
Эпилог
Болеслав, князь знаменитый, В дар ниспосланный нам Богом, В мир пришел, просил об этом Господа святой Эгидий. Раз Господь то соизволил,- Как вес было это - если Слушать вам угодно будет,- Мы расскажем по порядку. Как родителям бездетным Повелели, чтоб златое Сделали изображенье Наподобье человека. И чтоб то изображенье Отослали бы святому, Чтоб исполнил за обет их Бог заветное желанье. Веру да имеют в это! И за будущего сына Все из золота Эгидий Получил изображенье. Шлют дары они без счета: Злато, серебро и ткани, Одеяния святые, Утварь, годную для храма. И посланцы через земли Незнакомые стремятся Без задержки и, минуя Галлию, в Прованс приходят. Как благодарят монахи За дары их дорогие!
Цель посланцы излагают
Своего здесь появленья.
И монахи объявляют
Пост трехдневный, а покамест
Пост идет, во чреве сына
Зачинает мать чудесно.
И монахи возвещают,
Что найдут пришельцы дома,
И, уладив с ними дело,
Вес домой спешат вернуться.
Чрез Бургундию проходят
И до Польши достигают,
И когда подходят к дому,
Тяжела уже княгиня.
Так рождается сей мальчик,
Назван был он Болеславом,
Владислав - его родитель.
Захотел так Промыслитель!
И ведь носит не случайно
Мать его Юдифи имя.
Как Юдифь спасла народ свой
Чрез убийство Олоферна,
Так дала нам эта сына
Победителя врагов всех,
Подвиг чей давно уж должен
Быть историком описан.
Введение
Начинается хроника деяний князей, или правителей, польских.
Так как на обширном пространстве Вселенной многими королями и князьями совершаются деяния, достойные памяти (которые из-за досадной небрежности философов, а может быть, из-за недостатка сведений покрыты молчанием), мы сочли необходимым описать, хотя бы и неопытным пером, некоторые подвиги правителей Польши и в особенности подвиги прославленного и непобедимого князя Болеслава, чтобы сохранить для памяти потомства многие из них, достойные подражания; и в особенности потому, что он, Болеслав, рожден по милости Бога, по молитвам св. Эгидия, благодаря которым, как мы верим, он всегда был счастлив и всегда побеждал.
Но так как страна польская удалена от проторенных дорог паломников и знакома она лишь немногим, идущим на Русь ради торговли, пусть никому не покажется странным, если я вкратце расскажу о ней, и пусть никто не посчитает слишком для себя тягостным, если при описании части ее коснусь ее и целиком. Со стороны Аквилона Польша является северной частью земли, населенной славянскими народами; она имеет соседями с востока Русь, с юга Венгрию, с юго-запада - Моравию и Чехию, с запада - Данию и Саксонию. Со стороны северного, или амфитрионального, моря соседями Польши являются три страны, населенные дикими языческими народами: Селенция, Поморье и Пруссия, с которыми князь польский постоянно борется, стремясь обратить их в истинную веру; но ни мечом проповеди нельзя было сердце их отвратить от язычества, ни мечом умерщвления истребить их змеиный род. Часто вожди их, побежденные в сражении князем польским, искали спасения в принятии христианства, но, собрав силы, снова отвергали христианскую веру и вновь готовили войну против христиан. За ними, как бы в объятиях Амфитриона, находятся другие языческие народы и необитаемые острова, где лежит вечный снег и лед. Итак, земля славянская делится на севере на свои составные части, тянется от сарматов, которые называются и гетами, до Дании и Саксонии, от Фракии через Венгрию, некогда захваченную гуннами, называемыми также венграми, спускаясь через Каринтию, кончается у Баварии; на юге же возле Средиземного моря, отклоняясь от Эпира, через Далмацию, Хорватию и Истрию, ограничена пределами Адриатического моря и отделяется от Италии там, где находится Венеция и Аквилея.
Страна эта хотя и очень лесиста, однако изобилует золотом и серебром, хлебом и мясом, рыбой и медом, и больше всего ей следует отдать предпочтение перед другими народами в том, что она, будучи окружена столькими вышеупомянутыми народами, и христианскими и языческими, и подвергаясь нападению с их стороны, действовавшими как вместе, так и в одиночку, никогда, однако, не была никем полностью покорена. Это край, где воздух целителен, пашня плодородна, леса изобилуют медом, воды - рыбой, где воины бесстрашны, крестьяне трудолюбивы, кони выносливы, волы пригодны к пашне, коровы дают много молока, а овцы много шерсти. Но, чтобы не казалось, что мы сделали большое отступление, вернемся к основной теме нашего изложения. Намерение наше состоит в том, чтобы писать о Польше и главным образом о ее князе Болеславе и ради него же описать некоторые, достойные упоминания, деяния его предшественников. Итак, теперь мы поведем свой рассказ так, чтобы, начав от корня, дойти и до ветви дерева. Каким образом почет княжеской власти достался именно этому роду, расскажет следующее изложение.
1. О князе Попеле и о прославленном Котышко
Был в городе Гнезно, что по-славянски означает "гнездо", князь по имени По-пель. Он имел двух сыновей и, по языческому обычаю, готовил к их пострижению большой пир, на который пригласил многих сановников и друзей. Случилось так, что, по тайному решению Бога, туда пришли два чужеземца, которых не только не пригласили на пир, но даже грубо отогнали от входа в город. Они, как только увидели невежество этих людей, спустились в пригород и по счастливой случайности пришли к домику пахаря вышеназванного князя, устраивавшего пир в честь своих сыновей. Этот радушный бедняк пригласил чужеземцев в свой домик и оказал им свое гостеприимство. А они, охотно приняв приглашение бедняка и войдя в гостеприимную хижину, сказали: "Пусть наш приход будет вам на радость и вы получите от нас избыток благополучия, а в потомстве честь и славу".
2. О Пясте, сыне Котышко
Пяст, сын Котышко, и жена его, по имени Репка, отличались большим гостеприимством. Они с большим сердечным чувством, по мере своих возможностей, старались удовлетворить потребности гостей, а те, видя их благоразумие, были готовы помочь им своим советом осуществить их сокровенные пожелания. Когда чужеземцы по обычаю несколько помедлив, поговорили о том, о сем и попросили чего-нибудь выпить, гостеприимный пахарь ответил: "Есть у меня бочоночек перебродившего пива, которое я приготовил в честь пострижения моего единственного сына, но какая польза от такой малости? Если угодно пейте..." Этот бедный крестьянин решил приготовить кое-какое угощение в честь пострижения своего сына именно тогда же, когда и господин его, князь, готовил пир в честь сыновей,- ведь в другое время он не мог бы этого сделать вследствие своей чрезмерной бедности; он хотел пригласить несколько человек из друзей своих, таких же бедняков, как и он сам, но не к обеду, а к более скромной закуске, и откармливал поросенка, приберегая его специально для этого случая. Я намереваюсь рассказать вам о чуде, но кто может понять величие Бога? Или кто осмелится рассуждать о благодеяниях Бога, Который нередко возвышает бедняков в нашей бренной жизни и не отказывается вознаграждать гостеприимство даже язычников. Итак, гости спокойно приказывают хозяину налить пива, хорошо зная, что оно во время питья не будет убывать, а, наоборот, будет прибывать, и, как говорят, пиво прибывало до тех пор, пока не наполнились сосуды, взятые взаймы, а также и сосуды пирующего князя, которые чужеземцы нашли пустыми. Они приказывают также заколоть и упомянутого выше поросенка, чьим мясом, как рассказывают, были наполнены, к удивлению всех, десять мисок, называемых по-славянски cebri. Пяст и Репка, видя совершившееся чудо, поняли великое предзнаменование, касающееся сына, и уже мыслили пригласить князя и его гостей, но не осмеливались, пока не спросили об этом чужеземцев. Что же мы медлим? По совету и с одобрения своих гостей, земледелец Пяст приглашает хозяина своего, князя, и всех гостей его, и князь не отказывается снизойти до приглашения крестьянина. Еще не было столь могущественно княжество польское, и князь этой страны не кичился такой спесивой гордостью и, выступая, не был еще окружен столь многочисленной клиентелой. Когда по обычаю начался пир и всего оказалось в изобилии, эти чужеземцы совершили обряд пострижения мальчика и дали ему имя Земовит, согласно предсказаниям о будущем.
3. Князь Земовитский, сын Пяста, по имени Земовит
После того, как все это произошло, мальчик Земовгег, сын Пяста, внук Котышко, рос, мужал и с каждым днем выказывал свое благородство до такой степени, что Царь царей и Князь князей ко всеобщей радости назначил его князем Польши и совершенно изгнал из королевства Попеля со всем его потомством. Глубокие старцы даже рассказывают, чго этого самого Попеля, изгнанного из княжества, до такой степени преследовали мыши, что его сторонники отправили его на остров и поместили там в деревянной башне, где он долго оборонялся от этих отвратительных зверьков, последовавших за ним на остров. И, наконец, покинутый всеми из-за зловония, исходившего от убитых мышей, искусанный ими, он умер позорной смертью. Но не будем вспоминать о делах тех, память о которых постигло забвение и которых опозорили идолопоклонство и заблуждения, и перейдем, называя имена, к краткому рассказу о том, о чем сохранилось достоверное воспоминание. Земовит же, достигнув княжеской власти, проводил свою молодость не в удовольствиях и забавах, а в трудах и походах и приобрел славу за свое благородство и расширил границы своего княжества дальше, чем кто-либо до него. После его смерти наследником стал сын его Лешек, который сравнял славу своих военных деяний со славой своего отца. После смерти Лешка стал наследником его сын Земомысл, поднявший в три раза выше память о предках своим благородством и достоинством.
4. О слепоте Мешко, сына князя Земомысла
Этот Земомысл породил великого и достойного упоминания Мешко. Он первый был назван другим именем и в течение семи лет после рождения оставался слепым. И вот, когда приближалась седьмая годовщина его рождения, отец мальчика собрал, по общепринятому обычаю, комитов и других князей и устроил в его честь обильное и пышное угощение; во время угощения он, помня, однако, о своем великом горе (слепоте мальчика), тяжело вздыхал. А другие в это время радовались и, по обычаю, хлопали в ладоши, и особенно возросла радость тогда, когда стало известно, что слепой мальчик прозрел. Но отец никому, кто говорил об этом, не верил, пока мать, встав из-за стола, не привела сына и не показала всем присутствующим прозревшего мальчика, рассеяв этим сомнения отца. Тогда только радость стала всеобщей, когда мальчик признал тех, кого никогда раньше не видел, и несчастье его слепоты сменилось неописуемой радостью. Тогда князь Земомысл тщательно расспрашивает старцев и мудрецов, присутствующих здесь, не является ли каким-нибудь предзнаменованием слепота и прозрение сына. Они же истолковали это так, что из-за его слепоты Польша прежде была как бы слепая, но в будущем, благодаря прозрению Мешко, и она должна прозреть и возвыситься над соседними народами. Так это и было, хотя тогда можно было это истолковать иначе. В самом деле, Польша прежде была слепа, и она не знала ни почитания истинного Бога, ни подлинного учения веры, но благодаря прозрению Мешко прозрела и Польша, так как он, обретя истинную веру, вырвал польский народ из смерти неверия. Всемогущий Господь в надлежащем порядке восстановил вначале телесное зрение Мешко, а потом наделил его и духовным для того, чтобы он через видимое проник в область невидимого и через познание природы познал всемогущего Творца. Но зачем забегать вперед? Когда престарелый Земомысл достиг своего предельного возраста, он сказал сему миру последнее "прости".
5. Каким образом Мешко взял себе в жены Дубровку
А Мешко, достигнув княжеской власти, начал укреплять свои духовные и физические силы и стал чаще нападать на народы, живущие вокруг. Он все еще находился в столь великом заблуждении язычества, что по обычаю того времени имел семь жен. Наконец, он потребовал себе в жены правоверную христианку из Чехии (Bohemia) по имени Дубровка. Но она отказалась выйти за него замуж,пока он не откажется от своего порочного обычая и не пообещает ей стать христианином. Когда же он объявил, что намерен отказаться от обычаев язычества и принять священное учение христианской веры, она въехала в Польшу с большим штатом светской и духовной свиты, но, однако, не сочеталась с ним браком до тех пор, пока он, постепенно и тщательно наблюдая за обычаями христианской религии и за деятельностью священного клира, не отказался от заблуждений язычества и не склонился к лону матери-церкви.
6. Болеслав I, прозванный Славным, или Храбрым
Итак, князь Мешко первый из поляков, благодаря благочестивой жене своей, достиг благодати крещения. Славе и хвале его достаточно способствует то, что в его время и благодаря ему свет истины озарил с высоты все королевство Польское. От той же благословенной женщины у него родился славнейший Болеслав, который после его смерти мужественно управлял королевством и так возрос по милости Бога в доблести и мощи, что, как я вправе сказать, своей храбростью озолотил всю Оольшу. Кто же способен достойно рассказать о его славных подвигах или битвах с соседними народами, не говоря уже о том, чтобы описать это и передать потомству? Разве не он подчинил Моравию и Чехию, занял в Праге княжеский престол и отдал его своим наместникам. Кто, как не он, часто побеждал в сражении венгров и всю страну их вплоть до Дуная захватил под свою власть? Неукротимых же саксов он подчинил с такой доблестью, что определил границы Польши железными столбами по реке Сале в центре их страны. Нужно ли перечислять победы и триумфы над языческими народами, которых, как известно, он как бы попирал ногами? Он так упорно уничтожал закосневших в язычестве в Селенции, Поморье и Пруссии, а обратившихся в истинную веру поддерживал, что построил там много церквей и поставил епископов при помощи папы или, вернее, их поставил папа при его поддержке. Он также с большим почетом встретил пришедшего к нему св. Адальберта, претерпевшего в своем долгом странствовании и от своего мятежного чешского народа большие несправедливости и неуклонно следовал его советам и наставлениям. Святой же мученик Адальберт, воодушевленный христианской религией и стремлением к проповеди истинной веры, как только увидел, что в Польше понемногу распространилось христианство и усилилось церковное влияние, мужественно вступил в Пруссию и там закончил свою жизнь мученической смертью. А потом уже Болеслав выкупил у пруссов на вес золота его тело и поместил с надлежащим почетом в архиепископстве Гнезно. Мы также считаем нужным упомянуть, что в его, т. е. Болеслава Храброго, время к гробу св. Адальберта прибыл император Отгон Рыжий ради молитвы и успокоения, а также, чтобы познакомиться с прославленным Болеславом. (Подробнее об этом можно прочитать в книге о страданиях святого мученика.) Болеслав принял его с таким почетом и пышностью, с каким и подобало принять королю римского императора - такого великого гостя. Великие чудеса приготовил он по случаю прибытия императора: прежде всего он построил разнообразные (по вооружению) полки рыцарей, затем - на обширной равнине - князей, стоявших как бы в виде хора; отдельные полки отличались друг от друга одеждой различного цвета. И вся эта пестрая одежда стоила совсем не дешево, но там было собрано все наиболее ценное, что только можно было найти у какого-либо народа. Ведь во времена Болеслава все рыцари и все придворные дамы носили плащи, а не шерстяные и льняные одежды. И все меховые одежды, даже дорогие, хотя бы они были совсем новые, не носили при его дворе без подкладки из дорогой ткани и без парчи. Золото же в его время имелось у всех как обыкновенное серебро. Презренное же серебро считалось как бы соломой. Увидев его славу, мощь и богатство, римский император воскликнул с восхищением: "Клянусь короной моей империи, все, что я вижу, превосходит то, что я слыщал". По совету своих магнатов в присутствии всех он прибавил: "Не подобает называть столь великого мужа князем или графом, как одного из сановников, но должно возвести его на королевский трон и со славой увенчать короной". И, сняв со своей головы императорскую корону, он возложил ее в знак дружбы на голову Болеслава и подарил ему в качестве знаменательного дара гвоздь с креста Господня и пику св. Маврикия, за что Болеслав, со своей стороны, подарил ему руку св. Адальберта. И с этого дня они настолько прониклись уважением друг к другу, что император провозгласил его своим братом, соправителем Империи, назвал его другом и союзником римского народа. Мало того, Отгон уступил ему и его потомкам все права Империи в отношении церковных почетных должностей в самой Польше или в других уже завоеванных им варварских странах, а также в тех, которые еще предстояло завоевать; договор этот утвердил папа Сильвестр привилегией святой римской церкви. Итак, Болеслав, столь славно возведенный императором в королевское достоинство, проявил свойственное ему радушие, когда в течение трех дней своей коронации, пируя по-царски, каждый день менял все сосуды и сервировку и выставлял разную другую утварь, еще более драгоценную. По окончании пира он приказал виночерпиям и стольникам собрать серебряную и золотую посуду (деревянной посуды там не было), а именно - чаши и кубки, чашки, миски и рога со всех столов трехдневного пиршества и подарил все это императору в знак своего уважения, но не в качестве кнажеского подарка. Он приказал слугам собрать и отнести в покои императора широкие ткани, покрывала, скатерти, полотенца и всю прочую сервировку. Кроме того, он подарил много золотых и серебряных сосудов различной отделки, плащи разного цвета, украшения, невиданные до этого времени, драгоценные камни столь разнообразные и в таком количестве, что император все эти дары счел за чудо. Отдельных же князей он так богато одарил, что превратил их из людей, лишь расположенных к нему, в своих ближайших друзей. Но кто может сосчитать, сколько и какие дары он дал знатным, когда ни один слуга из всей массы их не удалился домой без подарка. Император, радуясь, вернулся домой с большими дарами. Болеслав же, приняв корону, возобновил свой былой гнев против врагов.
7. Каким образом Болеслав вошел бесстрашно в земли Руси
Прежде всего надо включить в повествование, как славно и великолепно отомстил он за свою обиду русскому королю, который отказался выдать за него свою сестру. Король Болеслав, придя в негодование, храбро вторгся в королевство русских и их, пытавшихся вначале сопротивляться оружием, но не осмелившихся завязать сражение, разогнал перед собой, подобно тому, как ветер разгоняет пыль. И он не задерживался в пути: не брал городов, не собирал денег, как это делали его врага, а поспешил на Киев, столицу королевства, чтобы захватить одновременно и королевский замок и самого короля; а король русских с простотою, свойственной его народу, в то время, когда ему сообщили о неожиданном вторжении Болеслава, ловил на лодке удочкой рыбу. Он с трудом мог этому поверить, но так как многие подтверждали это сообщение, пришел в ужас. Потом только, поднеся к губам большой и указательный палец и поплевав, по обычаю рыболовов, на удочку, произнес, как говорят, на бесчестие своего народа такие слова: "Так как Болеслав занимается не таким искусством, а привык носить рыцарское оружие, потому-то Бог и предназначил передать в его руки и город этот, и королевство русских, и все богатство". Сказав так и не мешкая более, он обратился в бегство. А Болеслав, не встретив себе никакого сопротивления, войдя в город, большой и богатый, обнаженным мечом ударил в золотые ворота. Спутникам же своим, удивлявшимся, зачем он это сделал, с язвительным смехом сказал: "Как в этот час меч мой поражает золотые ворота города, так следующей ночью будет обесчещена сестра самого трусливого из королей, который отказался выдать ее за меня замуж; но она соединится с Болеславом не законным браком, а только один раз, как наложница, и этим будет отомщена обида, нанесенная нашему народу, а для русских это будет позором и бесчестием". Так он сказал и подтвердил слова делами. Итак, Болеслав в течение десяти месяцев владел богатейшим городом и могущественным королевством русских и непрерывно пересылал оттуда деньги в Польшу; а на одиннадцатый месяц, так как он владел очень большим королевством, а сына своего Мешко еще не считал годным для управления им, поставил там в Киеве на свое место одного русского, породнившегося с ним, а сам с оставшимися сокровищами стал собираться в Польшу. За ним, радостно возвращающимся с деньгами и уже приближающимся к границам Польши, спешит беглый король, собрав силы князей русских совместно с полонцами и печенегами, и пытается, уверенный в победе, завязать бой у реки Буг.
